– Я бы с удовольствием, – сказала Кэт и почувствовала, что покраснела.
– Ладно, хорошо, – как-то быстро обрадовался Вик и неожиданно поспешил восвояси. – Пока!
Вик ушел, а Каспер исчез – решил показать Кэт, что обижен ее поведением! Плохо, подумала Кэт, когда кто-то из друзей начинает проявлять ревность.
Она вернулась в замок и не увидела, что за оградой Вика встретила не кто иная, как Амбер.
– Ну, ты ее спросил?
– Да.
– И что она? Бросила тебя?
– Не лезь ко мне, – отрезал Вик и пошел вдоль обочины шоссейной дороги.
Амбер припустила следом, думая, что просто так не отдаст своего лидерства – особенно в том, что касается власти над самым красивым мальчиком в городе.
– Ну что же, лучше и быть не могло, – отметила про себя белокурая девочка.
По крайней мере раз на день Кэт вспоминала о том, что ей полагается быть красивой. Тем более, вспомнила сегодня, за день до вечеринки. В конце концов, ей было уже двенадцать – целых двенадцать, если на то пошло, и это нешуточный возраст.
Ей предстоит быть хозяйкой бала. И в этой ситуации пора, давно пора подумать о внешности, иначе можно опозориться, и не только кавалеров растерять, а и попросту никого не приобрести.
...Кэт сидела у зеркала. Рядом с ней на столе находилась музыкальная шкатулка, в которой девочка хранила всякие хитрые штучки для наведения красоты. Стоило отбросить крышку, как раздавался мелодичный звон, и маленькая кукла-балерина начинала кружиться и танцевать. Кэт полезла в шкатулку за заколкой, отбросила крышку, и вскрикнула: с маленькой балериной ловко кружился такой же маленький Каспер. Как оказалось, он умел ужиматься.
– Видишь, я и танцевать умею хорошо! – воскликнул в это время Каспер.
Кэт вздохнула. Она сразу поняла намек, но, чтобы не поощрять Каспера, отошла от стола со шкатулкой и принялась шарить среди одежды в выдвижном ящике.
– Может, тебе костюмчик? – Каспер на то и был привидением, чтобы мгновенно оказаться в том самом месте, где рылась Кэт. Он вылез из ящика в виде аккуратно сложенной блузки.
Девочка молча задвинула Ящик назад.
– Я всегда любил вечеринки! – сказал ей Каспер, в третий раз оказываясь под руками – на этот раз он выглянул из платяного шкафа вместе с кучей разноцветных воздушных шариков.
Но Кэт молча закрыла шкаф и вернулась к зеркалу.
– Слушай, я знаю, ты хочешь туда пойти... – принялся рассуждать Каспер, который уже сидел на шкатулке. – Нам вместе будет весело!
Кэт вздохнула и решительно отмела поползновения маленького ухажера:
– Каспер, у меня есть парень!
– И что такое он имеет, чего нет у меня? – возмутился призрак.
– Пульс!
– Ерунда, тоже мне! – Каспер скривился.
– Загар, – подумав, добавила Кэт.
– Очень, кстати, вреден для кожи! – ответил Каспер.
– Ну а как насчет отражения в зеркале?! – хитро усмехнулась девочка.
Собеседник загрустил.
– Ну, хорошо, хорошо, – сказал он через минуту. – А вот так он умеет? – и тут же Кэт увидела, как маленький призрак стал большим, плечистым, бицепсистым и трицепсистым, и вообще весь покрылся – то ли бугристыми мускулами, то ли мускулистыми буграми...
– Каспер? – воскликнула Кэт. – Это ты?
– Каспер ответил, но теперь голос его стал басовитым, как у подростка, или даже у юноши.
– Я! Ха-ха-ха!
Кэт увидела, что теперь он совсем поменял внешность, стал совершенно чужим...
И этот чужой заревел:
– Пойдем со мной, если хочешь жить!!! – он подлетел к Кэт, грубо схватил за руку и потащил за собой – прямо в открытое окно, за которым была пропасть!
– Каспер, Каспер, не надо!! – кричала Кэт, внезапно понимая, что это не шутка. – А-а-а-а!
Как только они вылетели из замка и оказались над океаном, девчонка закричала:
– Каспер, слушай, здесь очень высоко! Отпусти меня! Ой! А-а-а!
Повинуясь просьбе, Каспер отпустил Кэт, и она полетела вниз.
Каспер успел подхватить ее у самой воды.
...Маяк городского порта соперничал с луной в освещении океана, а они, Кэт и Каспер, сидели на крыше этого маяка и обозревали ночные дали.
– Каспер, тут так красиво!
– Я сюда прилетаю каждую ночь.
– Один?
– Угу.
– А каким ты был, когда был живым?
– Я был... Я был... Я не помню.
Кэт искоса посмотрела на полупрозрачного собеседника, сквозь которого просвечивались звезды. Он был не весел.
– Ты вообще ничего не помнишь о своей жизни?
– Не-а.