– Спокойной ночи, – улыбнулась она. – Руперт?
– Да, леди Ирен?
– Спасибо тебе.
Уголки его губ дёрнулись, и он кивнул:
– Для Вас что угодно, леди Ирен.
Феликс продолжал спать, но перебрался на другую подушку. Видимо, ненадолго всё же просыпался, потому что на блюде с фруктами не хватало половинки груши, которую Ира для себя присмотрела.
Усмехнувшись, хозяйка шикарных апартаментов положила портреты на туалетный столик и отправилась в ванну, где едва сама не уснула – так здорово было погреть косточки. Спать всё-таки отправилась в кровать, и сны совсем не были похожи на те, что почти еженощно посещали Иру в том таком далёком, но всё ещё близком сердцу мире. На сей раз она всю ночь бегала по солнечному лесу и смеялась. Что бы это могло значить?
Ранней пташкой Ира никогда не была и ни свет ни заря вставала только по необходимости, да и то только с пятого будильника, иногда с шестого, четвёртого и даже третьего, но с первого – никогда. А тут будто кто-то её в розетку включил.
– Да твою ж… – простонав, Феликс поднял на неё заспанные глаза. – А я уж понадеялся, что ты мне в кошмаре приснилась…
– Да ну! Скажешь тоже, – усмехнулась Ира, отбросила одеяло и спустила ноги на пол. Он оказался тёплым, вот что значит – лето. Ни тебе носков вязаных с тапочками на овчине, ни халата махрового. Красота!
Едва Ира закончила приводить себя в порядок, за госпожой пришёл Руперт, а следом за ним явилась и Мод. Герцогиня Вилейская была готова принять вернувшуюся из другого мира дочь, так что с завтраком пришлось повременить.
– Я буду рядом, леди Ирен, – негромко сказал дворецкий, когда они вдвоём покинули её покои.
– Я знаю, – улыбнулась ему Ира. – Поэтому и не волнуюсь.
И впрямь поджилки больше не тряслись.
Феликса решили пока не выпускать из комнаты, чтобы не напугать чересчур впечатлительную леди Изабеллу. В качестве няньки ему оставили Мод, та откровенно дрожала, но в обморок падать не собиралась. Чтобы умаслить хомяка, для него оставили лакомства и уговорили служанку ему почитать. Феликс для профилактики повозмущался и даже что-то сострил по поводу того, что звук у «радио» подкачал. Руперт для себя отметил, что сделал правильный выбор – из Мод должна была выйти хорошая горничная.
Встреча с роднёй состоялась в большой гостиной, где на диванчике, как на троне, восседала герцогиня Вилейская.
Ира вспомнила портрет, с которого на неё смотрела впечатляющая своим величием леди Анна. И казалось, что та обладала статной фигурой и едва ли не исполинским ростом – во всяком случае именно такая картинка вырисовывалась в воображении. На самом же деле герцогиня Вилейская оказалась крошечной женщиной с писклявым до визгливости голоском.
Она смотрела на блудную – не по своей воле! – дочь, будто на грязного котёнка, на которого у неё была страшная аллергия.
– Ирен, – голос хозяйки резанул по ушам присутствующих, но никто даже не дёрнулся – привыкли. – Добро пожаловать домой.
Говорила она сухо, как если бы читала заранее подготовленный текст. За диванчиком, насупившись, стояла Изабелла, старшая из детей. Почти точная копия матери, но головы на две выше. Байрон походил больше на отца, но статности его пока не хватало. А Ниннет… А Ниннет была обычным любопытным ребёнком, которому не сиделось не месте. И она единственная из всей семьи улыбалась Ире.
– Мы долго тебя ждали, уже и не думали, что ты когда-нибудь вернёшься, – продолжила герцогиня, – но ты снова здесь…
– Я старалась! – перебила её Ира. Она и так долго молчала. Эмоции переполняли её, и вот так стоять, как на ковре у начальства, больше сил не было. – Я очень старалась вернуться.
– Вот оно что. – Леди Анна вытянула руку, и Байрон тут же помог матери подняться. – Тогда, Ирен, доб…
– Мама! – вдруг воскликнула Ира, подбежала к герцогине, не удержалась и сгребла её в охапку. – Мама, как я счастлива, что вернулась к тебе!
Леди Анна моргнула, не в силах осознать, что с ней только что произошло. Если бы Феликс видел эту сцену, он наверняка сказал бы, что дамочка подвисла.
Глава 12
В гостиной наступила гробовая тишина, хотя нельзя сказать, что и до этого здесь кто-нибудь шумел. Слуги, стоявшие вдоль стены, попытались в неё вжаться. Леди Изабелла так выпучила глаза, что стала похожа на аквариумную рыбку телескоп, лорд Байрон пытался проморгаться, ведь наверняка же эта сценка ему всего лишь привиделась, вот только изображение никуда не девалось. На лице же леди Ниннет читалось:
«А что, так можно было?»
Один лишь Руперт стоял невозмутимо, как если бы не происходило ничего из ряда вон выходящего и герцогиню, которую побаивались не только жители Вилейи, но и собственные дети, никто сейчас не тискал, как мягкую игрушку.