– Да пофиг, – отмахнулся он, – тут всё равно никто не знает.
Глава 13
Феликс издал боевой клич и попятился, потому что Ниннет, словно в замедленной съёмке в фильме ужасов, тянула к нему руки. Как заворожённая, она не могла оторвать взгляд от живого пушистика, так забавно пучившего глазки и так непонятно посылавшего её куда-то.
– Феликс! – прикрикнула на него Ира. – Нельзя ругаться при детях!
– Это животных детям мучить нельзя! – завопил он. – Да я на вас Гринпис вызову! Или кого там вызывать надо?Ирка, вызывай ментов!
– Не надо никого вызывать! – Она схватила хомяка в руки как раз за долю секунды до того, как до него дотянулась сестрёнка. – Ниннет, смотреть на него можно. Трогать без разрешения нельзя.
– Без моего разрешения, – уточнил Феликс и с облегчением выдохнул. Сидеть на руках рыжей возмутительницы спокойствия ему совсем не улыбалось, но к ней он хотя бы привык. А с этой малявкой что делать? Да он с детьми последние пять лет дела не имел – Агнесса их на дух не переносила. А раньше… А раньше было раньше, нечего и вспоминать. – Ирка, объясни этому монстру в кружавчиках, что меня лапать запрещается!
– Монстру? – хлопнула глазками девочка и перенесла взгляд с хомяка на сестру. – А кто это?
– Ну… – замялась Ира. И как тут ребёнка не обидеть? – Это как бы…
– Леди Ниннет, – вмешался Руперт. – Вам не стоит задерживаться. Элис будет Вас искать.
– Точно… – вздохнула она и приуныла. – Не хочу к Элис.
– А Элис – это?.. – Ира переводила взгляд с сестрёнки на дворецкого и обратно.
– Элис – гувернантка леди Ниннет.
– … она последняя, а не гувернантка, – опустив голову пробормотала юная леди.
– Что? – спросили сразу трое, но только один добавил: – Леди Ниннет?
– Ничего, – буркнула та.
Ира сочувственно покачала головой – знала, что такое – плохой воспитатель, сталкивалась с такими по работе. Руперт никак не отреагировал, он и так прекрасно знал, в чём дело. А Феликс? А Феликс тихо радовался, потому что на монстра в кружавчиках нашёлся монстр пострашнее. И неважно, в кружавчиках или нет.
Завтрак прошёл замечательно, даже несмотря на то, что Феликс отказывался приближаться к гостье. А та немало удивилась, когда узнала, что вовсе необязательно перебираться в столовую и полностью накрывать на стол, чтобы поесть. И можно с ногами забраться на диван? Серьёзно? И бутерброд с собой взять?
– А можно я буду звать тебя Ниной? – спросила Ира, когда настала пора прощаться.
– Не знаю… – протянула она. Было видно, что у неё внутри идёт жестокая борьба: с одной стороны – свобода, диванчик с бутербродом и рассказы о жизни в другом мире, а с другой – строгая мама, ещё более строгая гувернантка и нескончаемые правила приличия. Девочка вдохнула и выдохнула, а затем негромко, но достаточно различимо ответила: – Можно.
– Тогда и ты зови меня Ирой! – Старшая сестра сияла даже больше обычного. Она присела на корточки и сказала. – Привет, Нина.
– Привет, Ира…
– Обнимашки?
– Обнимашки!
Руперт вызвался проводить леди Ниннет до её покоев, а Ира и Феликс остались вдвоём, если не считать Мод, которая, впрочем, почти сразу же и ушла, увезя с собой остатки еды. Хомяк тоскливо проводил взглядом тележку изобилия, но особо не расстроился – специально для него на прикроватный столик поставили сундучок с орешками и сухофруктами.
– Руперт?
– Да, леди Ниннет?
Они неспешно шли по коридору в комнату, которая когда-то принадлежала маленькой леди Ирен.
– Элис будет сильно ругаться? – спросила девочка, хотя и так догадывалась, какой ответ её ждал. И всё же ошиблась.
– Совсем не будет, леди Ниннет, – улыбнулся ей дворецкий сестры и легонько поклонился. Более глубоко он кланялся исключительно своей госпоже. Даже короля он ставил ниже леди Ирен, Его Величество, разумеется, в курсе не был. – Не беспокойтесь, она совсем не будет сердиться. Вы мне верите?
– Верю! – кивнула Ниннет. Если Безупречный Руперт так говорит, значит, так оно и есть.
А меж тем в покоях самой младшей леди наступило сонное царство. Долговязая дама неопределённого возраста, одетая в безликое серое платье, что отличало её от других слуг, развалилась на кушетке и выдавала такие трели, что любой забулдыга сгорел бы от стыда и признал своё поражение. В громогласном храпе соперников у Элис не было и быть не могло. Из крючковатого носа то и дело появлялся пузырь – в такт дыханию, тонкие губы кривила ухмылка, и не было возможности угадать, что же снилось грозной и ужасной гувернантке.
– Элис? – позвал её Руперт тихо, став около неё, но она его услышала и сквозь сон, и сквозь собственные всхрапывания.