– Феликс, водички принести? – спросила Ира после того, как из сундучка исчезла половина орехов, а хомячьи щёки раздулись до невероятных размеров.
– А? Не. Не надо. – И он всё так же молча продолжил заполнять закрома.
Иру перестало удивлять, что один маленький хомяк может вместить в себя банкетный стол с самим столом и скатертью. Это даже покруче котёнка с его желудком-напёрстком. Жаль, что Ирдис единственный в своём роде. Был. А так можно было бы организовать целый бизнес! Ешь и не толстеешь! И даже не ведьма! Хотя… Тогда бы все начали шастать между мирами, а там и проблем бы кучу принесли… Ну его, этот бизнес.
– Феликс, может, всё-таки водички?
– Чё? Не. Отстань.
– Ладно.
И Ира вернулась к размышлениям. В отличие от того же Феликса, сидеть на одном месте она не могла, поэтому измеряла шагами комнату, пока придумывала план по завоеванию крепости. Который совсем не придумывался! И ведь даже посоветоваться не с кем! Ох, если бы только здесь была Оля… Вот уж кто всегда всё знал! Нет, Мама Вера тоже всё знала, но она ни за что бы не одобрила затею дочери. «Разве можно кому-то навязываться?» – спросила бы она. И была бы, наверное, права, но Ира не могла пойти на попятную. Ведь, если уж совсем начистоту, ей нужен был не просто друг. Ей нужен был именно Руперт.
«Руперт с привилегиями – тоже неплохо». – «Изыди».
– Феликс!
– Чё? – откликнулся он, не донеся орешек до рта.
– Ничего…
А Феликс ведь и правда был ни при чём. Несмотря на то что Ирины намерения сперва действительно были чисты и невинны, нынче же они чуть-чуть изменились. А может, и не чуть-чуть.
«Да что ж такое-то!» – Ира прижала ладони к пылающим щекам, став немного похожей на знаменитую картину «Крик». У Иры такая на тетрадке по философии была. – «Неужели мне и правда нравится Руперт?»
Но почему? Как? Когда?
Всё тот же гаденький голос, в котором теперь чётко слышались нотки самой Иры, напомнил, что ей не просто дворецкий достался, а добрый, внимательный, заботливый, сногсшибательно красивый и, чего уж там, мега сексуальный дворецкий! Кроме того, он ещё и умудрялся вызывать у неё мурашки. А те чувства, что у неё появились во время их ночной прогулки? И что теперь с ними делать?
«Вот теперь я точно попала!» – простонала про себя Ира, присела на корточки прямо посреди комнаты, положила руки на голову и тихонько завыла.
Разве мог Феликс упустить такую замечательную возможность позубоскалить? Да запросто! Он уснул.
Долго переживать Ира не умела, так что, дав себе мысленного пинка, вновь принялась нахаживать положенные десять тысяч шагов. Ладно, может, уже и четвёртый десяток пошёл – кто считает?
Так, раз Ольки здесь нет, то надо хотя бы попробовать думать, как она. Ольга Павловна никогда не была робкого десятка. И уже если ей кто-то нравился, то всегда добивалась своей цели. Другое дело, что всё та же Ольга Павловна очень быстро остывала к объекту страсти, но не суть. Главное ведь – подход и целеустремлённость! У самой Иры не сказать, что насчитается хоть сколько-нибудь удачных попыток завести отношения, но и она была на кое-что способна.
Больше всего Ира опасалась, что Руперт не видит в ней женщину. Он ведь наверняка привык к здешним дамам, а тут она, извините, припёрлась вся такая раскрепощённая и этикету не обученная. Ещё и нахрапом полезла.
«Спугнула мужика!» – «Изыди, я сказала!» – «А ты сопли подбери! Аж бесит!»
Мама Вера учила не навязываться. Мама Вера учила уважать чужие границы. Мама Вера учила, что насильно мил не будешь. А ещё Мама Вера по водосточной трубе залезла на третий этаж в мужское общежитие, чтобы принести понравившемуся парню домашнее печенье. Папа Андрей рассказывал. Тогда просто Андрей, который и знать не знал, что полюбился какой-то там Вере.
«Соберись, тряпка!» – самой себе велела Ира, и гаденький голос не подключился – понял, что и без него теперь справятся.
Время ужина миновало, а значит, не было причин беспокоить Руперта. Но это не беда, ведь всегда можно выпить чаю. В беседке, вдвоём… И не дать на этот раз сбежать этому упрямцу, как случилось вчера! Нет, далеко он не ушёл, но стоял снаружи и молчал. Ире тогда очень хотелось швырнуть в него горячим чайничком, но нельзя было – манеры, мать их за ногу, манеры.
«Блин, что же делать?» – Ира остановилась, нахмурилась и упёрла руки в бока.
В таком виде её и застал только что проснувшийся хомяк.
Наблюдая целую неделю за играми Иры и Руперта в кошки-мышки, Феликс про себя обозвал их брачными. Нечто подобное он наблюдал по телевизору, когда на какой-то период Клара подсела на цикл передач о дикой природе. Правда, там обычно самцы самочек завлекали, но уж как есть.