Ира осторожно отвела от себя палец и, улыбнувшись как можно вежливее, сказала:
– Здравствуйте, я…
– А-а-а! – заорали они одновременно, по-прежнему глядя друг на друга, а затем снова повернулись к Ире, и крик их стал ещё громче: – А-а-а!!!
– Что ж вы так орёте! – возмутился Феликс, оказавшийся на её плече. – У меня, может, тут горе, а вы мешаете!
Двое из ларца неодинаковых с лица переглянулись, а затем совершенно синхронно сглотнули и моргнули.
– Говорящая крыса! – с трудом выдавил из себя низкий Пруха. – Крыса говорит!
– Сам ты крыса! – возмутился Феликс. – Я хомяк! Ты посмотри: у меня и хвоста лысого нет! На, смотри! – Он повернулся к бедолагам задом и немного его приподнял: – Видишь? Видишь?!
Тот, который Непруха, хлопнулся в обморок, а его коренастый товарищ ещё раз оглядел улыбающуюся девушку и разговорчивую зверушку и присоединился к Прухе.
– Что ж они нервные-то такие?.. – пробормотал Феликс, глядя на развалившуюся парочку. – Что делать будем… э… Звать-то тебя как?
– Ира. Откачать их надо.
– А если они буйные?
– Анекдот им расскажешь – они опять и грохнутся.
– Матерный пойдёт?
– Вполне.
С трудом, но мужчин удалось привести в чувство, но куда больше времени ушло на то, чтобы доказать, что перед ними не глюки. Да Ира и Феликс в разы быстрее осознали, что попали в другой мир, чем эти олухи поняли, что рыжая девица и говорящая крыса без хвоста – не плод их неопохмелённого воображения.
– Надо Руперта звать, – сказал Пруха, склоняя голову то к одному плечу, то к другому.
– Ага, – закивал Непруха.
Оба они сидели на дороге, широко раскинув ноги и сзади опираясь на раскрытые ладони, и смотрели на стоявшую над ними Иру.
– Так вызывайте! – усмехнулась она, добиться толку от этих «синеньких» она уже не надеялась.
– Ага, – кивнули они одновременно, задрали рубахи, чтобы добраться до карманов штанов, и принялись там копошиться, чтобы вот так же в одну секунду что-то отыскать. – Во!
Достали Пруха и Непруха из широких штанин половинки прозрачного кристалла, и как только его соединили, он засиял, и совсем скоро его сияние стало невыносимым, и все кругом зажмурились, а уже в следующее мгновение раздался низкий, обволакивающий голос:
– Наконец-то…
Ира осторожно приоткрыла глаза и тут же их распахнула, потому что таких мужчин она видела разве что в азиатских сериалах. Высокий, с тонкими, но в то же время мужественными чертами лица, магнетическим взглядом и очень длинными белоснежными волосами, собранными сзади на эльфийский манер, как у Леголаса, только спускались они значительно ниже талии. Да и одет красавчик был совсем не как сине-коричневые «Вупсень и Пупсень» – Ира в своё время кучу мультиков пересмотрела, когда помогала Маме Вере приглядывать за младшенькими. На Руперте идеально сидел чёрный костюм, с чёрной же рубашкой. Лацкан пиджака украшала серебряная брошь-булавка. Хоть на красную ковровую дорожку мужика отправляй!
– Леди Ирен, – положив одну руку на сердце и опустив глаза, он поклонился. – Добро пожаловать домой.
– А Вы?..
– Я Руперт, – сказал он, выпрямившись, – Ваш дворецкий.
«О-пань-ки…» – пронеслось в Ириной голове. – «Это я удачно попала!»
Глава 4
– Здравствуйте, Руперт! – заулыбалась Ира, едва не прыгая от радости. Эдакий красавчик, да ещё её дворецкий! У неё был собственный дворецкий! А раз был дворецкий, то и дом большой тоже наверняка к нему прилагался. Она же леди! И Руперт сам так её назвал, как в волшебных снах! Но хорошо, что Ира всё-таки не стала прыгать, а то и хомяка бы с плеча скинула, да и людей напугала бы. Вон Вупсень и Пупсень совсем побледнели. Или посинели? Не суть. – Приятно познакомится, Руперт!
Она не была уверена, какие здесь в ходу манеры, ведь воспоминания у неё остались детские, к тому же ещё и обрывочные, но подумала, что вежливость никогда не помешает. Дворецкий, как он сам себя обозначил, на миг приподнял брови, а затем снова поклонился.
– Позвольте сопроводить вас домой, леди Ирен.
– Домой… – Глаза Иры распахнулись. Здесь ведь действительно её дом! И где-то живёт её семья! Ира знала, Ира помнила! – Да-да, конечно! Спасибо!
И всё же помнила она и знала слишком мало, а потому приготовилась задавать вопросы, чтобы войти в курс дела – ей же теперь здесь жить. Однако не успела, потому что Феликс, держась одной лапкой за её волосы, встал на задние и заявил:
– Слышь, белобрысый, раз ты такой крутой, верни меня обратно! А эту, так уж и быть, забирай себе.
– Говорящая крыса! – снова заохали и заахали Пруха и Непруха, Руперт же выразил своё удивление лишь чуточку приподнятыми бровями.
– Я хомяк! – завопил Феликс, дёргая Иру за прядку. – Я хомяк, вам говорю! – Разумеется, подобного варварства хозяйка рыжей шевелюры не потерпела и стащила мохнатого нахала с плеча, тот ругался грозно, но хотя бы не кусался.