Детство. Пришлось уже во второй раз в жизни переписывать её историю, но уже с использованием разрозненных наработок, которые он копил всю свою новую жизнь в иной Вселенной:
1. Рон родился в городе-улье Тахен-Секунд. Умышленно смутный период без каких-либо подробностей. Мало кто помнит свою раннюю жизнь.
2. Родители неизвестны, так как он осознал себя на узких улочках низших уровней. Таких людей в городах-ульях довольно много, особенно на низших уровнях.
3. Вырос беспризорным, учился у некоего старика, в прошлом являвшегося счетоводом на заводе по производству лазганов модели Кантраэль М36. Прописав никогда не существовавшему старику строгий, но справедливый характер, Рон опирался на собственные воспоминания о сержанте Кноксе. Вот кто бы точно не пропал в этом мире…
4. Зарабатывал на жизнь случайными подработками, сменами на заводе, а также репетиторством. Рон решил, что некоторые необычные особенности будут более правдоподобны, чем насквозь стандартная жизнь.
5. Никаких преследований, конфликта с мутантами, полицией и арбитрами. Просто банальная вербовка в Имперскую гвардию. Не надо никому знать про ту поганую историю…
6. Службу пришлось прописывать максимально близко к оригиналу, так как всё, что Рон делал после того, как ступил на борт имперского транспортника не так уж и трудно проверить.
7. Магию пришлось в воспоминания включить, так как непонятно, как сложится с Беотисом и Двенадцатым. То, что криговцу в конце-концов ментально вскроют башку и вытащат все необходимые сведения – неоспоримо. Во всяком случае, Рон бы постарался вытащить из подозрительного дуэта максимум информации.
Легенда, которую лишь пришлось собрать воедино из заранее, исключительно на всякий случай, сформулированных заготовок, Рон собрал за те десять минут, в течение которых Дездемона «полоскала» его поверхностные мысли на предмет ценных сведений.
Обрывки мыслей Рона проецировали легкое беспокойство за грязные секретики, которые есть у каждого, а также ощущение диссонанса от происходящего.
Сеанс длился около шести часов, в течение которых Дездемона пыталась, как она думала, преодолеть естественную сопротивляемость Рона. На самом деле, да, она пыталась преодолеть его естественную сопротивляемость, но он ей в этом всячески препятствовал, выдавая сопротивление опытного окклюмента за неспособность удержать панический ход мыслей.
Спустя шесть часов, наполненных попытками аккуратного продавливания «природного сопротивления», Дездемона убрала руки с головы Рона.
У него затекла шея, которую он тут же начал разминать.
– Ты крепок. – заключила барышня-псайкер, нахмурив брови. – Слишком. Даже для граничащего с «омега»-уровнем человека. А твои способности по осознанному сопротивлению сканированию разума… Знаешь, на чём ты прокололся?
Рон не отвечал. У Дездемоны была тонкая шея, которую легко будет сломать одним движением руки. Но что потом?
– Ты прокололся на том, что поверхностные мысли в один момент стали более упорядоченными. – улыбнулась слепая женщина. – Последние два часа я просто делала выпады и наблюдала за системой поверхностных мыслей. Где ты этому научился, сержант Уизли? Такого уровня владения собственными мыслями ждёшь от долгожителя аэльдари, но не от, прости за прямоту, героического и тупого сержанта из вспомогательного полка, пусть и кадианского. Как, сержант Уизли? Где ты этому научился?
– Что будешь с этим делать, Дездемона? – вместо ответов спросил Рон.
– Ничего. – улыбнулась барышня-псайкер. – Донесения с «Флоренции» говорят однозначно – ты феномен. Не псайкер, но можешь всё, что могут псайкеры и даже больше. Я видела чудеса, которые совершали колдуны аэльдари, но ни один из них не мог восстановить до первозданного состояния безнадёжно разрушенный генератор. А идеально новый дредноут «Кастраферрум марк IV» с прожаренной хаоситской требухой внутри, который обнаружили посреди хаоситского ДОТа на Кокиаминусе? Ведь это тебя отправляли на уничтожение «Истребителей», не так ли?
– Хм… – Рон раздумывал.
«Может, захватить её разум с помощью «Империо»? – пришла мысль.
Но контраргументом служил тот факт, что она является специализированным мозголомом, который чисто теоретически в состоянии быстро преодолеть порабощение рассудка. Рискованно.
В случае провала его будет ждать очень долгая схватка с экипажем корабля, в которой он, несомненно, одержит верх, если, конечно, найдёт пустотный скафандр.
Но главным останавливающим фактором было подозрение, что всё происходящее пишется и транслируется инквизитору на большой экран, а также догадка, что помещение оборудовано каким-нибудь хитрым способом уничтожения всяких особо опасных чудовищ, коим им видится Рон.
– Чего ты хочешь от меня, Дездемона? – спросил наконец Рон.
– Я? Ничего. – ответила барышня-псайкер. – Осирис хочет договориться с тобой.
– Почему? – не понял Рон. – Он же считает, что я в его власти и у меня нет выхода?
– Он не дурак. – покачала головой Дездемона. – У тебя ЕСТЬ выходы, причём такие, о которых мы можем только догадываться. Даже если в это помещение пустить смертельный газ, не факт, что это тебя остановит. А потом ты одну за другой вскроешь гермодвери… смерть… жестокость… я это видела.
– А я думал, что вас останавливает только то, что пароль к банку данных знаю только я… – пробормотал Рон, наблюдая как Дездемона недовольно нахмурилась. – Ладно, давай, зови инквизитора, будем договариваться.
– Никогда я ещё не разговаривала со столь опасным существом так близко… – поделилась Дездемона. – Скажи мне честно, сержант Уизли… Ты Вечный?
– Если бы я знал, кто это, я бы ответил. – честно признался Рон.
– Каков твой возраст? – напрямик спросила Дездемона.
– Где-то около двадцати, не помню точно. – ответил Рон. – Я считать перестал… почему-то.
Дездемона молчала. А Рон задумался над тем, сколько ему сейчас лет. Если брать календарно, то уже перевалило за тридцать, так как варп-путешествие к Кокиаминусу «съело» двенадцать лет, а если фактически… В момент перехода в этот мир ему было семнадцать с лишним, вся эта свистопляска с городом-ульем и Имперской гвардией заняла около полутора лет, а следовательно, ему где-то двадцать лет. Он решил для себя, что когда всё успокоится, хорошенько посчитает свой возраст. Не то чтобы это было важно, но…
– Ты встречал Им… – дверь внезапно отворилась настежь, прервав вопрос Дездемоны.
– Сержант Уизли, пройдёмте с нами! – требовательно заявил, а не попросил тщательно выбритый парень в востроянской форме.
– Пойдёмте. – пожал плечами Рон, вставая с кровати.
Дездемона тоже встала с кровати, оправилась и направилась вслед за ними.
В довольно большом и богато украшенном золотом и мрамором кабинете инквизитора Рону предложили сесть за стол переговоров.
Амасек был разлит по стаканам.
– Чего ты хочешь, сержант Уизли? – сделав глоток из хрустального фужера спросил Осирис.
– Чего я хочу? – Рон почесал затылок. – Я хочу вернуться в свой полк. Хочу, чтобы это непознаваемое дерьмо прекратилось. Чтобы мир снова стал простым и понятным: вон там враги, туда стреляй, а здесь свои, сюда стрелять не надо. Если проблема с СШК, то забирай его, мне он нахрен не нужен. И слава мне не нужна. Можешь смело присваивать себе все заслуги по поиску и добыче, мне плевать. Только вот обеспечь мне легальное возвращение в мой родной полк, чтобы без нервотрёпки и с объяснением для командования. Как тебе такие мои хотелки?
– Серьезно? – спросил Осирис удивлённо. – СШК – это предел мечтаний большей части жителей Империума! Меньшая часть просто не знает, поэтому и не мечтает о них. А ты добровольно, даже не пытаясь выжать хоть что-то, просто отдаешь мне его?!
– Не просто так. – ответил Рон устало. – Ты должен легально вернуть меня в полк, с объяснением…
– За такую ерунду?! – не поверил Осирис. – Да за такой СШК можно купить планету! Если хотя бы часть отравляющих веществ будет неизвестна Империуму, ценность возрастёт до системы! И ты хочешь просто вернуться в полк?!
Осирис недоумевал, Рон тоже.