«Хот-шот» лазпистолет отличается от обычной версии так же, как «хот-шот» лазган отличается от обычного: бронепробиваемость позволяет преодолевать керамит силовой брони космодесанта, а огневая мощь позволяет на некоторое время подавлять противника непрерывным потоком лазерных разрядов.
В руках у Рона была в каком-то смысле уникальная модель: десантная версия «хот-шот» лазпистолета кадианского паттерна, оборудованная отъемной тяжелой батареей, которая избавляет от необходимости переноски на спине ранца-батареи, что здорово увеличивает мобильность и полезную нагрузку. К сожалению, на длительный бой рассчитывать не приходится, так как даже тяжелые батареи и близко не сравнятся с ранцем.
Рон успешно проник в город. С использованием дезиллюминационных чар это являлось тривиальной задачей, так как ауспексы б№%дьпактовцы использовали стандартные, видимо, за эти месяцы уровень паранойи по поводу невидимых гвардейцев у них поутих.
Сейчас Рон пробирался по узким переулкам в направлении ближайшей тяжелой артиллерийской батареи. По дороге встретилась настоящая «крыса» от б#%дьпактовцев, которая утаила от товарищей жареную человеческую ногу и тихо жрала её в переулке.
Не то чтобы Рон хоть насколько-то уважал этих хаоситов, но пройти мимо такого вопиющего нарушения неписаного гвардейского кодекса просто не мог.
«Должно же быть у них хоть что-то святое!» – подумалось Рону. – «А, они же хаоситы…»
«Крыса» осталась лежать прислонённой к стене жилого дома, орошая улицу своей тёмно-багровой кровью, а Рон пошел дальше.
«В какой мир не приди, везде люди ведут себя одинаково…» – посетовал Рон мысленно.
Даже в Королевской Армии, в бытность его рядовым, а затем и капралом, в солдатском коллективе встречались такие индивиды. От капрала Симмонса он слышал, что якобы в любом скоплении людей всегда есть определённый процент таких особей.
Сплюнув на коричневого камня мостовую, Рон свернул в левый переулок, так как справа раздавались подозрительные шумы.
Животных тут быть не может – их сожрали в первые недели осады, а тех, которых не сожрали, лучше не встречать ночью на узких переулках. И днём тоже.
Архитектурный стиль города был оригинальный: если бы Рон разбирался в архитектуре, то сказал бы, что в этих рокритовых многоэтажках наблюдается смесь стилей солидной неоготики и небольшой доли северного модерна. И обладай Рон достаточным архитектурным образованием, он бы понял, что это нечто новое по представлению двадцать первого века, поэтому заслуживает иного названия. И будь у Рона, при условии соблюдения предыдущих условий, время на фантазии, он бы назвал этот новый стиль не иначе как «имперский неоготик».
Многоэтажки были высокими, обладали маленькими зарешеченными окнами и характеризовались практически полным отсутствием балконов. Какие мотивы двигали проектировщиками доподлинно неизвестно, но решение закрыть все окна пласталевыми решетками обернулось превращением этих жилых комплексов в ловушки для людей: каждая подъездная дверь была заварена снаружи, что намекало на современное назначение этих домов – кладовые.
Внутрь заходить задач не ставилось, поэтому Рон просто проходил мимо.
На основные улицы Рон старался не выходить, так как там время от времени появлялись патрули с собаками. Магу от собак спасенья нет, а раньше времени шуметь не хотелось.
Удобно то, что город располагается в низине, поэтому примерное расположение важных объектов было видно ещё на подходе. Нет, хаоситы всё образцово замаскировали, но сканер «Антиснайпер» обладал весьма обширным набором функций, среди которых было также и дистанционное обнаружение крупных скоплений металла. Что есть стандартное артиллерийское орудие «Сотрясатель» как не крупное скопление металла? А дальше, после локализации позиций, не особо сложно было визуально зафиксировать некие неправильности индустриального пейзажа. Современные технологии позволяют грамотно маскировать артиллерию и технику, но от сканеров ближнего действия такие большие штуки спрятать невозможно.
Пусть Рейндорф приказала Рону обнаружить их и доставить разведданные в штаб, он решил поступить «слегка» иначе.
Ближайшая артбатарея маскировалась под крытый рынок. Издалека обнаружить невозможно: эти орудия, как понимал Рон, ещё не участвовали в перестрелке и оставлены «на Рождество», то есть на канун штурма, когда маскировка уже будет неважна.
Рон медленно извлёк из кобуры стаб-пистолет с глушителем. Эту штуку ему никто не выдавал, он сам «замутил» её, обменяв у ротного интенданта Гранта Овула на десять блоков элитных сигарет. Рону было жаль, Овулу тоже, но в итоге договорились.
У арки на «крытый рынок» стояли часовые с собакой. Псину нужно убивать первой, так как она наиболее опасна. Бладпактовская порода собак отличается размерами и свирепостью, а челюсти их способны откусить руку взрослому человеку.
Рон прикинул, что ветер дует в лицо – псина при всём желании не сможет его учуять, в связи с чем он тщательно прицелился ей в череп и спустил курок. Особая пуля, представляющая из себя в упрощённом описании тройную вольфрамовую спираль, пробила собачий мозг насквозь.
Перевод прицела на часовых: две пули со звоном поразили дешевые пласталевые шлемы стандарта СПО.
«Это было легко…» – подумал Рон, берясь за ноги первого покойника.
Прятать тела он решил в ближайшем общественном туалете. Как показало наблюдение за Кровавым Договором, эти идиоты будто специально нарываются на какую-нибудь эпидемию, так как гадят где попало и игнорируют наличие развитой системы водоснабжения, которую Имперской гвардии не удалось перекрыть. Воду они набирают во всё ещё работающих фонтанах, а к общественным туалетам и баням относятся презрительно.
То есть если спрятать тела караульных в каком-нибудь из туалетов, то их не найдут никогда.
Тяжелее всего было тащить собаку. Шерсть была покрыта каким-то салом, поэтому Рон долго не мог за неё нормально взяться – ошейник представлял из себя набор приваренных к пласталевому кольцу гвоздей и сломанных опасных бритв. Решением послужила портупея одного из почивших в бозе бладпактовцев.
Когда с покойниками было покончено, Рон вошел в арку «крытого рынка».
Респиратор защищал от посторонних запахов, но существуют зрелища, которые этот запах передают как-то визуально. На окровавленных прилавках лежали упакованные в ПЭТ-пакеты куски мяса, на земле вокруг валялись обрывки гражданской одежды, чьи-то личные вещи. В сетчатых коробках из-под овощей, стоящих под прилавками, гнили несъедобные человеческие внутренности и блестели тщательно вычищенные кости. Привыкнуть к таким зрелищам нельзя.
Осложняющим фактором были люди в клетках. У прилавков находились ростовые пласталевые клетки, где сидели граждане этого города, которых скоро превратят в рационы для солдат.
Наличие гражданских конфликтовало с уже выработанным планом Рона. Поэтому он решил действовать иначе.
Дальше рыночных прилавков, под дополнительными экранирующими навесами размещались артиллерийские орудия модели «Сотрясатель» в количестве пятнадцати штук. Они были в собранном состоянии, но растащить их и привести в боевую готовность труда не составит, как это отчетливо понимал Рон. Давно уже размечены места для расчётов, даже стрелочками указан маршрут движения каждого орудия.
Сами расчёты сновали по рынку и присматривались к закрытой в клетках еде. Ни о какой торговле речи не идёт – здесь кухня, а не рынок. Рон представлял мотивацию организаторов ставить кухни именно на рынке: здесь полно различных заведений с варочными и жарочными плитами, поэтому идеальным местом быстрого доступа до всех плит будет служить именно рыночная площадка с прилавками.
Рон не доблестный рыцарь. Не спасатель. Не неравнодушный прохожий. Он солдат с конкретной задачей здесь.
Но когда жирный повар вытащил из клетки истощенную и грязную рыжеволосую девочку лет двенадцать…