– Что случилось с моей красавицей? Какие черные мысли заставляют ее плакать?
Стараясь унять рвущиеся наружу рыдания, Кассандра громко шмыгнула носом и, не глядя в участливое мужское лицо, проговорила с отчаянием:
– Я видела гибнущую Трою и… Нет, это невозможно передать словами!
Аполлон резко распрямился и, опершись о дерево, на ветке которого только что лежала нимфа, внимательно посмотрел на искаженное лицо юной девушки, хранившее следы нечеловеческого страдания. Внезапно она распахнула мокрые от слез глаза.
– Я видела ужасные вещи!
– Я знаю, – он бесстрастно кивнул головой.
– Это прошлое или будущее?
– Думаю, что второе. Дворец твоего отца еще ни разу не горел, так что думай сама…
Кассандра снова залилась слезами. Аполлон с досадой покачал головой, прикидывая, что можно сделать в такой ситуации. Перво-наперво надо успокоить девушку. Устроившись между корявых корней дерева, он властным движением привлек к себе невесту, обхватив сильной рукой ее тонкую талию. Другой рукой он мягко погладил ее по голове, ласково целуя в висок.
– Расскажи, что ты видела?
– Город горел – все было объято пламенем. Отец лежал на ступенях дворца, залитых его кровью. Чужестранцы резали мужчин, насиловали женщин, угоняли в рабство детей. А на все это глядела из окна красивая женщина и улыбалась. Это правда, Аполлон? Ты обладаешь даром пророчества. Скажи, это правда, что я видела, или Онир меня обманул?
Ну и что на такой вопрос можно ответить? Аполлон завозился, устраиваясь поуютнее между корней дерева и пытаясь быстро сообразить, что правильнее сказать в такой щекотливой ситуации: честно все подтвердить или…
– Боюсь, что это правда, – не без душевных колебаний согласился он. – Не могу сказать, когда это будет, но будет непременно.
– И все так и случится? Погибнет моя семья? Будет убит Гектор, а меня поведут в рабство?
– Ты и это видела? – живо откликнулся Аполлон. – Не бойся, в это время ты будешь далеко отсюда, в моем доме. Не понимаю, как ты смогла увидеть себя в этом сне. Ничего не понимаю…
– Ты собираешься увезти меня из Трои?! Но я не могу бросить свою семью и горожан в такой момент! Я никуда отсюда не уеду, даже если мне будет угрожать смерть.
Тут настал черед неприятно удивиться Аполлону.
– Жена всегда едет туда, куда прикажет муж. И ты не исключение.
Всхлипы стали чуточку сильнее.
– Я не брошу Гектора, и отца, и маму-у-у, и Лa-одику с остальными братьями и сестрами-и-и-и… Я не смогу жить, зная, что они вскоре погибнут, а я останусь жива.
– И ты думаешь, что, оставшись в городе, сможешь что-то изменить?
– Я постараюсь сделать все, что в моих силах! Это лучше, чем всю жизнь чувствовать себя невольной предательницей.
Брови бога сошлись на переносице.
– Последний раз спрашиваю тебя, глупая девчонка, ты собираешься выйти за меня замуж и уехать в Дельфы? – голос Аполлона звучал так грозно, что и более стойкие мужи вряд ли бы рискнули с ним спорить. – Может быть ты, наконец, закончишь истерику, и мы сольемся в божественном экстазе, которого уже давно жаждет мое тело, а разговоры о войне оставь отцу и его советникам.
Если бы Кассандра была в спокойном состоянии, то, возможно, нашла бы способ вежливо отклонить домогательства Аполлона, но сейчас ей было совершенно не до «божественного экстаза». В ее ушах еще звучали истошные крики женщин, плачь детей и лязг мечей. Она только что узнала, что недалек тот день, когда город падет, а он привязывается с какой-то любовью, причем даже не любовью, а откровенной похотью. Тоже мне, озабоченный павиан!
Но какие бы чувства ни волновали душу Кассандры, она не могла не попытаться спасти город. Дрожа от страха, девушка опустилась на колени и обвила руками ноги бога.
– Прошу тебя, если ты хоть немного меня любишь, отврати от города войну! Ты же можешь все! Ты же бог!
– Ну и что, что бог? – К гневу, раздиравшему сердце Аполлона, добавилось еще и раздражение. – Ты не понимаешь, что просишь! Если ты думаешь, что боги всемогущи, то ты глубоко заблуждаешься. Даже если бы я очень хотел, то вряд ли справился бы с Герой и Афиной.
– С Афиной? Но она же покровительница Трои! У нас стоит ее роскошный храм, и мы регулярно приносим ей жертвы!
– Женщины везде женщины, хоть в хижине пастуха, хоть на Олимпе. – Недобро усмехнулся небожитель. – Что же касается Геры, то она жена нашего повелителя, и этим все сказано… Так каково твое окончательное решение?
Кассандра повесила голову, и слезы одна за другой покатились из ее прекрасных глаз.
– Я не оставлю свою семью и свой город.
С судорожным вздохом Аполлон поднял голову. Его душила ярость на жалкую земнорожденную деву, не понимавшую свалившегося на нее счастья.