Я помню, как Александр Блок, Андрей Белый и Валерий Брюсов, вожди символизма, читали там свою поэзию. Я помню, как впервые выступил там перед публикой юный Георгий Иванов; как Николай Евреинов читал и мимировал свои сценические миниатюры; как Велимир Хлебников мычащим голосом провозглашал "заумное"... Николай Гумилев, Владимир Маяковский, Георгий Адамович, Осип Мандельштам, Бенедикт Лившиц, Владимир Пяст, Михаил Кузмин, Константин Олимпов, Игорь Северянин, Сергей Есенин, Федор Сологуб, Василий Каменский, даже - Маринетти, даже Эмиль Верхарн...
Анна Ахматова, застенчивая и элегантно-небрежная красавица, со своей "незавитой челкой", прикрывавшей лоб, и с редкостной грацией полудвижений и полужестов, - читала, почти напевая, свои ранние стихи. Я не помню никого другого, кто владел бы таким умением и такой музыкальной тонкостью чтения, какими располагала Ахматова. Пожалуй - Владимир Маяковский. Но если чтение Ахматовой, полное затушеванной напевности ее тихого голоса, было чтением "под сурдинку", то Маяковский скандировал свои поэмы "во весь голос", как он озаглавил одну из самых последних своих вещей...
Грусть была, действительно, наиболее характерным выражением лица Ахматовой. Даже - когда она улыбалась. И эта чарующая грусть делала ее лицо особенно красивым. Всякий раз, когда я видел ее, слушал ее чтение или разговаривал с нею, я не мог оторваться от ее лица: глаза, губы, вся ее стройность были тоже символом поэзии.
Оригинал этого рисунка принадлежит Я.Н.Блоху, основателю издательства "Петрополис". Второй красочный портрет был впервые воспроизведен во Франции, в 1962-м году, в журнале "Возрождение". Этот портрет до сих пор висит в Париже, в моем рабочем кабинете."
Известная русская художница Зинаида Серебрякова в 1922 году, увидев однажды Ахматову, воскликнула - «Анна, как вы похожи на меня!». И нарисовала... автопортрет, который подписала - «Портрет А.А.Ахматовой. 1922». И позже, когда бы она ни рисовала Ахматову, получалась сама Серебрякова. "Но вот Серебрякову не только мне, но и вообще всякому трудно принять за человека постороннего. В ее искусстве столько милой, ласковой прелести, оно такое по существу близкое, оно так просто и прямо говорит сердцу и уму, что трудно быть вполне объективным, когда говоришь о нем. Оно слишком подкупает, слишком пленит... С тем же исключительным мастерством она продолжает передавать живой блеск глаз, так же манит в ее передаче плотность, упругость и сияние тела, так же естественно красивы сочетания ее красок, с такой же классической легкостью ложатся мазки ее кисти и штрихи пастели. И раньше никогда ни в чем у нее не было школьной рутины, нигде не сказывалось рабство готовых формул, и совершенно так же сейчас все искусство Серебряковой остается свободным; оно к тому же исполнено какого-то, я бы сказал, веселья, несомненно отражающего то состояние радостного возбуждения, в котором художница пребывает во время своей работы." (А.Бенуа "Зинаида Серебрякова" 1932 г.)
В 1922 г. были написаны портрет Льва Бруни, эскизы и портрет Кузьма Петрова-Водкина. "Работы Бруни и Петрова-Водкина подтверждают то, что ясно видно из рисунка Анненкова: перед нами уже не автор «Четок». В 1921 г. вышли сборники Ахматовой «Подорожник» и «Anno Domini» - похороны эпохи, плач по Гумилеву и Блоку. И хотя ко второму периоду ахматовской иконографии относятся изящные работы сестер Данько, тонкие зарисовки Георгия Верейского, в центре внимания большинства художников уже не столько внешнее очарование модели, сколько творческое начало и судьба поэта.
Кузьма Петров-Водкин Портрет А. А. Ахматовой. 1922 г
Среди портретов Ахматовой работы Елены Данько есть миниатюрные изображения ее профиля. Известно несколько небольших «камей» с ахматовским профилем, выполненных Натальей Данько из гипса, пасты, фарфора. Миниатюры, созданные самой Ахматовой, заставляют о них вспомнить. Судя по отсутствию постаментов, головки не были предназначены для рассматривания в вертикальном положении и со всех точек зрения. «камеи», это профильные портреты - известно, что Ахматова предпочитала и художникам, и фотографам позировать именно в профиль. И надо сказать, что эти «античные» изображения выполнены с изяществом, лаконизмом и мастерством, неожиданными для поэта, возможно, ни до, ни после не создававшего скульптуру.