Двери кают-компании пригласительно распахнулись.
— Посмотрим, что ты выбрал, — Виктор первым вошел внутрь и остановился на пороге с поднятой головой. — Ого! Ничего себе… Ты в иллюминаторы на это не насмотрелся?
Они оказались на морском побережье. Пустынный пляж, теплый песок мягко пересыпается под каждым шагом. Бескрайнее темное море, сливающееся на горизонте с небом, таким же темным и таким же прозрачным. И сотни звезд над головой.
— Ты чувствуешь ветер? — тихо спросил Павел, глядя в «небо». Как ни странно, но бриз был вполне настоящим, морским, соленым. Земной ветер. — А это небо… Это наше небо. В иллюминаторы его не увидишь.
— Ты хочешь костер и ночное купание? — Середа оторвался от созерцания звезд.
Ответить Павел не успел. Романтично-ностальгическое настроение было перебито ровным голосом Копаныгина, раздавшимся из динамика громкой связи.
— Командир корабля, первый пилот, требуется ваше присутствие в рубке.
Виктор развернулся к выходу, а Павел с сожалением бросил в воду камешек, поднятый только что с песка.
— Витька, если можно, побыстрее, — добавил динамик все тем же ровным голосом.
На Павла эти слова подействовали, как пинок — он вылетел вслед за командиром из кают-компании, даже не обнулив код в камере. Михаил во время своих дежурств редко срывался с официального тона. Для него назвать вот так по громкой связи командира «Витькой» было равносильно воплю «Караул!»
В рубке Виктор сначала сел в центральное кресло перед пультом, и только после этого задал вопрос.
— Что случилось? — Он давно уже выработал у себя «Правило капитана № 1» — никогда не паниковать, и в любой ситуации быть спокойным, как на тренировках на Земле.
— Это еще что за мусор? — вырвалось у Павла чуть раньше, чем Копаныгин начал отвечать. — Мы должны подойти к Бете через пятьдесят часов, а планеты здесь сейчас быть уже не должно. Что это на экране?
— Астероиды. Мы входим в пояс астероидов Беты. Это я и хотел вам показать, — пальцы Михаила стремительно летали по клавишам.
— Козелков, а разве у Беты есть пояс астероидов?
— Не было при предварительном сканировании. Результаты ты сам видел, — покачал головой Павел.
Виктор кивнул и вывел на монитор журнал наблюдений.
— Да, тут должна была быть планета. Я помню… Ну, точно.
— Планета взорвалась сорок два часа назад, — сообщил Копаныгин, не отрываясь от своего монитора. — Я проверил.
— А почему мы об этом узнали только сейчас? Кто был на вахте?
— Лобанов, — мрачно ответил Павел. — Его вахта закончилась вчера вечером.
— Миша, а что с датчиками жизнедеятельности? — вдруг спросил Середа. — Нет, я понимаю, что мы бы не пропустили планету с признаками жизни, да и далековато она от звезды — вряд ли. Но такие взрывы на пустом месте не возникают. Колония, шахты… Мало ли что, посмотри-ка записи.
Некоторое время Михаил молча сосредоточенно листал журналы показаний приборов.
— Нет, глухо. Ничего. Совершенно безжизненная планета.
— Странно, но уж лучше так, — кивнул Виктор. — Кстати, вызови Федора, Пашка. Надо выговор ему сделать. Разгильдяйство — последнее дело на корабле.
— Ага, Лбу это объясни, — усмехнулся Павел. — Он тебе лекцию прочтет, отчего и почему именно это разгильдяйство было обосновано, оправдано и необходимо всем нам. И, что самое главное, ты ему поверишь, — он нажал кнопку громкой связи по кораблю и произнес стандартную форму вызова.
Потом ненадолго, просто посмотреть, подошел к иллюминатору. Почему-то показалось, что его место сейчас здесь, и это было вовсе не любопытство — что он, астероидов не видел? Просто было предчувствие чего-то, что должно придти оттуда, снаружи… и Павел не мог решить, что это было за предчувствие — опасности или просто чего-то необычного.
— Астероиды — это не самое интересное. Вот что я хотел вам показать, — голос Михаила стал необычно для него возбужденным. — Неизвестный корабль.
Середа вскочил с кресла и буквально приклеился к монитору. Павел мгновенно оказался рядом с ним.
— Сбрасываем скорость, — негромко скомандовал Виктор. — Мы успеем? Козелков, маяк на астероид!
— Я уже рассчитал параметры торможения, — отозвался Михаил. — По всему выходит — успеем. Еще минут десять, и сделаю выход на орбиту.
— Молодец, — восхитился командир. — Работаешь на опережение.
Павел стряхнул с себя непонятное оцепенение, охватившее его после сообщения о неизвестном корабле, вернулся на свое место и занялся маяком. Теперь он сам видел на экране очертания явно искусственного металлического тела на поверхности одного обломка, хотя затруднился бы назвать это создание звездолетом — слишком изящные, округлые биологические формы. Впрочем, что еще это может быть? Пока мозг лихорадочно пытался осознать происходящее, руки автоматически выполняли обычную работу — дальность… скорость… прицел… пуск.