— Я до такого возраста не доживу, — уверенно сказал Лобанов.
Все заулыбались, а Павел тихо сказал:
— Мне нужно на Соэллу.
Его услышали, хотя он сказал это больше самому себе. Михаил прижал ладонью струны гитары и первым ответил, совершенно не удивившись:
— А что, я лично не возражаю. Достаточно далеко, как заказывали.
— И цель есть, и не только научная, — добавил Федор.
За столом воцарилось молчание. Виктор понял, что все ждут его решения.
— Ребята… Пашка, я понимаю. Только не уверен, что мы доживем до того дня, когда Космический Совет ООН одобрит полет к Соэлле. Там все так сложно…
— Мы постараемся что-нибудь сделать, — перебила его Варвара. Проявившаяся снова тоска в глазах всегда спокойного и веселого Павла ее просто убивала. — Шесть лет — это срок. Витя будет пробивать проект экспедиции к Соэлле, я тоже руки приложу. К нам должны прислушаться!
— Одно «но», — вставил Михаил. — Ребята, мы должны, по-прежнему, не афишировать нашу и твою, Пашка, в частности, личную заинтересованность в этой экспедиции.
— Мишка прав, как всегда, — кивнул Середа. — В любом случае, это должно выглядеть исключительно как научно-исследовательский интерес.
— Все, Витька, Варя, мы на вас надеемся, — заключил Федор. — Давайте хватит пока о работе. Миш, сыграй «Ночь прошла»…
Для окончательного подписания контракта Павел заехал к Ямщикову один, поскольку график тренировок у всех был разный, и никого вытащить с собой у него не получилось. Стрекоза встретила его в приемной все той же слегка застенчивой улыбкой.
— А Алексей Петрович только что вышел, подойдет через десять минут, — сообщила она. — Подождите здесь, пожалуйста.
Девушка широким жестом указала на кожаные диванчики в окружении небольших декоративных пальм в подставках.
— Хотите кофе? — предложила Стрекоза, явно чувствуя себя виноватой в том, что Павлу приходится ждать.
Он улыбнулся.
— Я бы не отказался, — хотя на самом деле кофе он не любил, но не хотелось заставлять Стрекозу переживать еще больше.
Девушка занялась кофеваркой, а Павел судорожно соображал, как бы так спросить ее имя, чтобы она не подумала, что он к ней… как это… клеится. Просто уже немного неловко казалось думать о ней, как о Стрекозе, раз уж заговорили, как люди.
— Павел Кондратьевич, — окликнула она его, — если вас не затруднит, возьмите там, в шкафчике, чашку — вам ближе.
— Можно просто Павел, — сказал он, доставая чашку. — Кстати, а вас как зовут? А то вы мое имя знаете, а я ваше — нет. Как-то неправильно.
— Алена, — просто ответила Стрекоза.
После подписания контракта Павел подошел к Алене поблагодарить за кофе и приятную беседу, которой девушка развлекала его, пока Ямщиков отсутствовал вместо десяти минут все полчаса. Как-то неудобно было уйти, не попрощавшись.
— Павел, а вы надолго улетаете? — неожиданно спросила Алена. Было видно, что она давно хотела это спросить, но решилась только перед самым его уходом.
— На четыре года, — удивился он вопросу. — А вы что, дождаться меня хотите?
— Не знаю, — смутилась Стрекоза, а Павел почувствовал, что эта девушка определенно, ему начинает нравиться. Вот еще, новости… А Алена вдруг осмелела: — Можно, я вас провожу перед отлетом? В Космопорт?
Павел задумался. С одной стороны, незачем было пудрить ей мозги, если он все равно не планировал развивать никакие отношения с девушками в принципе. А, с другой стороны, отказываться, почему-то, тоже не хотелось. Кроме того, пройдет четыре года, Стрекоза просто забудет его за это время, и все останутся довольны…
— Алена, а что вы делаете после работы? — решился он.
Оставшиеся три недели все свободное время после тренировок до отбоя Павел проводил с Аленой. Как ни странно, ему оказалось не менее интересно, чем ей. Он рассказывал ей о космосе и об их путешествии, а она ему — о Земле и о себе. Они то гуляли по Москве, то сидели в маленьких кафе, а однажды Алена пригласила его к себе на чай. Как-то так незаметно получилось, что он остался у нее на ночь.
С ребятами Павел Алену не знакомил, ему казалось, что они неправильно воспримут ее появление в его жизни. Сам он не связывал со Стрекозой никаких планов на будущее, о чем честно сказал ей в тот первый вечер у нее дома. Ему не хотелось, чтобы девушка питала на его счет какие-то иллюзии. Как ни странно, но она не расстроилась и не обиделась.
— Не думай, что я наивная девочка, которая уже решила, что дождалась своего принца на белом коне. Мне интересно с тобой, а тебе, по-моему, со мной. Надо ли нам выяснять какие-то отношения, если учесть, что через несколько дней ты улетаешь на четыре года?