Михаил медленно обернулся.
Виктор стоял, прислонившись к стене, смотрел в упор, внимательно. Да, от него всегда трудно было скрывать проблемы. Что сказать?
— Ничего. Перенервничал на Торане, — усмехнулся он в ответ.
— Неправда, — качнул головой Виктор, шагнул вперед, не отрывая от него серьезного взгляда. — Что случилось, когда мы оставили вас в гостинице?
— А с чего ты взял, что вообще что-то случилось? — вопросом на вопрос отвечать нехорошо, но зато не надо думать над нормальным ответом.
— Не знаю, — Сэлдон, наконец, отвел глаза в сторону. — Мне показалось… Показалось, что вы с Лиэлл… Нашли общий язык, что ли… — то, как он не договаривал фразы и колебался перед каждым следующим словом, не укрылось от Михаила.
— Договаривай, — попросил он.
— Скажи, — Виктор решительно снова посмотрел ему в глаза, — скажи, ты что-то вспомнил?
Михаил не отвернулся и глаз не отвел, но долго молча думал. Сэлдон терпеливо ждал, хотя ответ уже знал, конечно. Иначе бы не спрашивал.
— Все, — коротко сказал он, не вдаваясь в подробности.
Виктор сжал губы, на мгновение закрыл глаза, потом неожиданно радостно улыбнулся.
— Это же здорово! — воскликнул он. — Это же значит, что мы это тоже сможем. Как ты думаешь?
На этот раз Михаил не стал сдерживать свои эмоции и, глубоко, с облегчением вздохнув, заулыбался в ответ.
— Во всяком случае, теперь можно с уверенностью сказать, что это реально, командир. Правда, я не думаю, что об этом надо знать кому-то еще, — озабоченно сказал он. — Не все могут воспринять это известие так же, как ты. А мне не хотелось бы чувствовать себя еще более чужим, чем уже чувствую.
— Ты это прекрати, — решительно оборвал его Виктор. — Никто из нас не может быть чужим друг другу. Ни ты, ни я, ни девчонки.
— Ни Сергей, — тихо подсказал Михаил.
Виктор нахмурился, но не стал возражать.
— Ни Сергей, — медленно кивнул он.
— За что ты его так опасаешься? — осторожно спросил Михаил, этот вопрос не давал ему покоя еще до того, как они вернулись на Землю. — Он такой же, как мы.
— Не совсем, — чуть помолчав, откликнулся Виктор. — Он другой, с самого начала был другой. И я… — он запнулся, подбирая слова. — И я не знаю, что за чувства у меня к нему. С одной стороны, он ведь друг, такой же, как вы, и он спас нас всех. Чем больше я думаю, тем более странным мне это кажется. Он ведь никогда не рассказывал, как ему это удалось, хотя я спрашивал… С другой стороны, я чувствую к нему непонятную мне симпатию, которую не может перебить даже то, что он, кажется, нашел подход к Барби, а я так и не смог этого сделать. Меня все это беспокоит, — Виктор снова замолчал и как-то растерянно взглянул на Михаила. — Я не понимаю, что это за чувства, и поэтому просто от него шарахаюсь, пока не разберусь в себе — близко не подойду.
Михаил вдруг понял, о чем говорит собеседник, и почувствовал, что сейчас может впасть в истерику. Смех был уже на подходе, пришлось подавить его усилием воли. Ему это и в голову не приходило! Да, сдвиг в мозгах у них всех произошел колоссальный. Ревновать собственного сына к его матери, а себя подозревать в нетрадиционной ориентации. Да. Это даже не смешно, на самом деле.
— Я тебя успокою, — наконец, смог он ответить, удачно не улыбнувшись. — У Сергея к Барбаре совсем другие чувства. И вообще — у него девушка есть. Так что не бери в голову. А сам просто попробуй с ним поговорить пару раз, вдруг общий язык найдете.
Уже в каюте, слушая ровное дыхание спящего Виктора, Михаил подумал, что на Земле первым делом надо будет переговорить с Сергеем. Теперь Лиэлл должно стать полегче — он был готов взять на себя роль посредника между теми, кто был погружен в темноту без воспоминаний и теми, кто стремился им помочь.
На Земле события тоже не стояли на месте, и, когда они сошли с челнока в Римском Космопорте, их встретили совершенно мрачный Ардорини и до синевы бледный Гео. Лиэлл даже не стала тратить время на приветствия, ограничившись кивком, просто требовательно спросила:
— Что?
— Летим домой, мы все там расскажем, — взял ее под руку Гео. — Не волнуйся, пока ничего страшного, — и повел ее к флипстоянке.
Остальные, притихнув, пошли следом.
— Как сказать, — негромко сказал Ардорини им вслед.
Хотелось крикнуть — ну что еще, мы ведь из такого вернулись, все должно быть нормально! — но Михаил только также тихо спросил у него:
— Что случилось? Что-то дома?
— С Сережей проблемы в Калькутте, — так, чтобы никто больше не слышал, ответил Фрэнк. — Гео оставил его ненадолго, ему нужно было присутствовать в посольстве, а там возникла какая-то ситуация. В общем, Гео лучше расскажет. Он все себе простить не может, что уехал раньше времени, — он говорил серьезно, тревожно, и Михаил чувствовал — не все говорил, есть что-то еще.