— Паша, только я тебе еще одно не сказала, — прервала его мысли Лиэлл. — Ты только не думай, что я хочу что-то изменить. Для себя я уже все решила.
И для меня все сказала и решила тоже. Спасибо, девочка моя.
— А что ты решила?
Почему так плохо, если все складывается, как ты хотел?
— Я передала полномочия посла Гео. Он останется вместо меня, а я улечу на Соэллу. Думаю, пары дней мне хватит, чтобы завершить все свои дела в посольстве. Мне больше нечего тут делать, Паша, да и не могу я тут, ты видишь.
— Я вижу, — с трудом подчинив себе голос, почти спокойно отозвался он. — Тебе, и правда, лучше вернуться домой. А Гео прекрасно справится. Надеюсь, он со временем сможет относиться ко мне более терпимо, а то я почему-то хочу остаться на своем месте. Не думаю, что мне доверят участвовать в каких-нибудь полетах теперь, а возвращаться в клубы я не хочу.
— Ну, есть и другие места, где нужны люди вроде тебя, — покачала головой Лиэлл. — Но я сама хотела просить тебя остаться. Ты будешь ему нужен.
— Гео про это расскажи, — невесело усмехнулся Павел, вспомнив, как тот час назад выплевывал ему в лицо презрительные слова, которые, в общем-то, были правдой. Вспомнив и финал сцены в зале, он виновато сообщил: — Я его ударил. Он меня не пускал за тобой, ну, никак я его обойти не мог!
Лиэлл, против ожиданий, улыбнулась.
— Ничего, ему полезно. В конце концов, мужское воспитание в лице Матти — это все равно, что никакого. Должен же ты хоть как-то руку приложить. Хотя бы и буквально, хотя бы и с опозданием в три столетия.
Павел сначала даже не понял, о чем она. А Лиэлл, не выпуская его руки, чуть виновато заглянула ему в глаза.
— Помнишь, я обещала тебе рассказать, почему тогда не полетела с вами?
Он кивнул, ожидая продолжения с каким-то непонятным замиранием в душе.
— Буквально за две недели до отлета я обнаружила, что беременна. Представляешь, ведь по всему получалось, что у нас с тобой не может быть детей… — да, это было. Риаллт долго объяснял ему, почему и как не сочетаются какие-то там их с Лиэлл хромосомы. — Мы их всех обманули, — продолжала она. — Я прошла обследование, и мне сказали, что ребенок будет долгоживущий. Как я. Матти вцепился в меня, как клещ. Да я и сама понимаю — возможность, что такое случится еще раз, стремится к нулю, а нам нужен Наследник. И я не смогла ему возразить, когда он запретил мне лететь.
— Гео, — только и смог произнести Павел, пытаясь осмыслить только что услышанное.
— Да. Знаешь, я сначала придумала это имя, такое символически земное, а потом уже искала соответствующее ему полное соэллианское. Геллиот Гор Павел. Звучит так интересно, на мой взгляд, — Лиэлл внезапно засмеялась.
Слушая этот родной золотистый смех, Павел не смог удержать улыбку.
— Да, звучит весело. А он сам-то знает?
— Нет, — посерьезнела она. — Если бы он знал, то не смог бы так относиться к тебе. Кстати, я более чем уверена, что он просто не понимает, почему ты так близок ему. Он чувствует тебя лишь ненамного слабее, чем меня. Оттого и бесится. А еще он понимает, что мне ты тоже близок, и это тоже выводит его из себя. А все остальное — притянутое за уши оправдание своему безобразному поведению.
— Почему ты ему не сказала? — тихо спросил Павел.
Лиэлл помолчала, забрала свою руку из его ладони и поднялась на ноги.
— Не знаю, — так же тихо ответила она. — Просто не знаю. То ли за него боялась, то ли за себя, то ли сглазить не хотела. Мне казалось, что пока никто не знает, пока только я — чудо может случиться. А когда все будут ждать, нервничать — ничего не получится. Глупо, да? — она отвернулась, кусая губы.
Павел вскочил на ноги и все-таки обнял ее, она тут же, давно забытым, но привычным движением, спрятала лицо у него на груди и затихла, как будто затаилась от всего.
— Не глупо. Совсем нет, — он успокаивающе гладил ее волосы, пытаясь навсегда запомнить этот миг.
Конечно, не глупо. Ты так чувствовала — значит, так оно и было.
Уже по дороге на посадочную площадку Павел попросил Лиэлл никому не говорить о том, что он вспомнил прошлое. Он не жаждал лишних вопросов и душеспасительных бесед, кроме того, это знание возвело бы барьер между ним и Кэти, а этого он сейчас хотел бы меньше всего. Лиэлл согласилась. Она была удивительно кроткой и тихой теперь, освободившись из его объятия.
В Дом Мира они не вернулись. Время было позднее, скорее всего, все уже были дома. Обратно они летели в одном флиппере, небо было совсем темным, загорались первые звезды. Окна были настежь открыты, ветер трепал золотые волосы отвернувшейся в сторону Лиэлл, а Павел никак не мог разглядеть выражение ее лица. Хотя он и так знал, что она плачет.