— Да уж, — соглашался непривычно сияющий Михаил, — по сравнению с Варианой — просто в двух шагах, а не дотянешься!
Павел подошел к стоявшей в отдалении Алене, скрывающейся за огромным букетом сирени.
— Здравствуй, Стрекоза, — улыбнулся он. — Зачем ты прячешься?
— С возвращением, — тихо отозвалась она, протягивая, наконец, цветы. — Я не прячусь. Я же обещала тебя встретить, вот и встречаю.
— Спасибо, Аленушка. — Павел принял сирень. — Здорово пахнет… Как ты живешь?
— О, у меня все в порядке, Паша. Только… я тебе сразу скажу… чтобы не тянуть…
— Ты вышла замуж за Марка, — ляпнул Павел Федькино предсказание, но она вместо недоумения и обиды просто смутилась.
— А… откуда ты знаешь? Мы просили Виктора не говорить вам, пока…
Павел от изумления некоторое время не мог найти слов, а потом рассмеялся, чуть не испугав Алену.
— Федька, прорицатель доморощенный! — стукнул он Лобанова по спине. — Ты промахнулся только с детишками!
— Чего? — удивился Федор, но довольно быстро сообразил, в чем дело. — Ну, Марк! Вот ведь жук!
Наконец, все разобрались с приветствиями и объятиями.
— Ребята, мы сразу в кафе, или вы хотите передохнуть? — заботливо спросила Варвара. — Кстати, Витя обещал, что на нашем ужине будет человек, который имеет отношение к экспедиции на Соэллу…
— Конечно, они хотят отдохнуть! Вот у Марка и отдохнут, — перебил ее Виктор, и, не слушая возражений жены, направился к выходу.
Улучив момент, когда они немного отстали от остальных, Павел успокоил взволнованную Стрекозу.
— Ален, ты не переживай, вспомни, я ведь так и говорил, все правильно. Если ты с ним счастлива, то я за вас очень рад, правда.
— Я боялась, ты обидишься на него, — вздохнула Алена.
— На Марка? На этого матадора невозможно обижаться, — снова засмеялся Павел.
Девушка еще раз вздохнула, на этот раз с явным облегчением.
— Друзья? — спросила она Павла, снимая очки и поворачиваясь к нему лицом.
Павел неожиданно вспомнил тот сон, когда за стеклами очков Алены его встретили глаза Лиэлл, и вздрогнул. Но глаза были обычные, карие Аленины глаза.
— Друзья, — кивнул он. — Побежали догонять, мы отстали.
Столик их ждал несколько больших размеров, чем было заказано.
— Не понял. Тут стол явно не на восемь, и даже не на девять человек? — шепнул Федору Михаил. — Мы не ошиблись адресом?
— Давайте, давайте, усаживайтесь, — подтолкнул их Середа. — Все, как надо. Сейчас будет музыка, песни, если хотите — танцы. И новые знакомые будут, и старые. Прямо сейчас. Прошу всех садиться, — повысил он голос, это подействовало.
— Приветствую героев-исследователей! — появился, наконец, Марк с огромным фирменным кувшином с апельсиновым соком. — Это, так сказать, последний штрих! — поставил он кувшин в центре стола.
— Марк, а где Матти? — спросил Виктор.
— Матти сейчас будет. И музыка сейчас будет, — кивнул Марк.
Все некоторое время одновременно пытались выяснить, как дела у Марка, что нового на свете делается, и когда они летят к Соэлле. Громче всех кричал Сережа, пытаясь выяснить, когда Павел сможет поехать с ним к морю, чтобы выяснить, кто из них быстрее плавает.
Тем временем на сцену, наконец, начали выходить музыканты. Двое молодых людей в легких светлых куртках и брюках тихо заняли места за синтезатором и ударниками. Вперед вышла невысокая светловолосая девушка с гитарой и опустилась на стул, ожидавший ее посреди сцены. Ребята сидели достаточно далеко, к тому же, свет был направлен прямо из-за спин музыкантов, так что лиц их разглядеть было практически невозможно. Наверное, это правильно — когда слушаешь хорошую музыку, не нужно обращать внимания на лица исполнителей…
— Вам должно понравиться, — заявил Марк. — Они поют песни конца двадцатого — начала двадцать первого века. Голос у девчонки замечательный, я, когда услышал, сразу понял — вот оно, мое! Кстати, а вот и Матиас, — без перехода сообщил он, приглашая к столу высокого мужчину с золотистыми густыми волосами до плеч, в солнцезащитных очках.
Если не считать глаз, которые невозможно было рассмотреть за темными стеклами, выглядел он немцем или прибалтом. Когда же он заговорил, сходство усилилось.
— Я рад приветствовать вас на родной планете, — слегка склонил он голову после того, как все были друг другу представлены. — И я прошу у вас разрешения присутствовать за вашим столиком сегодня.