— Знал, — довольно кивнул он. — Но тут все было сложно. Это было не только личное дело Пашки и Ли. Это было дело важности даже не государственной. Нам нужно было, чтобы все произошло внезапно, чтобы реакция была как можно более естественной у всех вас…
— Зачем? — нахмурился Михаил. — Ничего не понимаю!
— Чтобы убедить одного непробиваемого самодура, — неожиданно усмехнулся Матиас, не отрывающий взгляда от Лиэлл с Павлом.
— Я вам обещал контакт с Империей Соэлла? — требовательно спросил Середа.
— Обещал, — кивнул Михаил.
— Считайте, что контакт состоялся. Нам не надо ради него лететь к Большой Медведице.
— Мы знаем, что Лиэлл — из Правящего Дома Соэллы, — нетерпеливо сказал Михаил. — Но у нее нет полномочий для установления официального контакта, как нет его и у нас.
— Вы правы, — кивнул вместо Середы Матиас, поднимаясь и снимая, наконец, солнцезащитные очки. — Но Виктор не имел в виду Лиэлл. Он имел в виду действующего Правителя Империи Соэлла Матиэллта.
— Приплыли, — растерянно констатировал Федор, первым встретивший властный небесно-голубой взгляд «арийца» из-под длинных золотых ресниц….
Очень довольный поворотом событий Марк организовал досрочное закрытие кафе, и скоро они остались одни в зале. Музыкантов Марк отпустил, и против обыкновения, включил негромкую запись какой-то легкой приятной музыки. Павел с Лиэлл, кажется, не собирались возвращаться за стол, они даже не заметили исчезнувших посетителей и некоторую смену обстановки.
Впрочем, не только им надо было обсудить произошедшее в этом зале. Опомнившиеся ребята тоже очень хотели прояснить ситуацию. Объяснения начал Виктор.
Он рассказал, как два года назад, когда он был в гостях у Марка, тот проводил прослушивание новых музыкантов для кафе — раз в один-два сезона он предпочитал менять музыкальное сопровождение в зале. Марк пригласил Виктора послушать и помочь определиться… Собственно, Середа попал уже на заключительную часть процесса, когда претендентов осталось всего двое. Ему вполне понравился дуэт электронной музыки — двое ребят на синтезаторах, но когда на сцену вышла Ли, он сперва подумал, что у него галлюцинации. Он довольно долго пытался понять, ошибается или нет, пока музыканты настраивали инструменты. Видимо, выглядело это настолько нахально, что к нему подошел высокий блондин в темных очках (на этом месте рассказа Матиэллт снова привстал и слегка поклонился) и пообещал с легким прибалтийским акцентом, что если Виктор не перестанет ТАК пялиться на его сестру, его придется вывести.
— Ну, тут вмешался я, — вступил Марк, — потом Ли заметила, что в зале что-то не то, потом она Виктора узнала, потом мы во всем разобрались…
— Я извинился, — вставил Матиэллт. — Вы понимаете, несмотря на то, что Лиэлл давно уже не ребенок и у нее своя жизнь, которая, должен признаться, мне не нравилась, — она все равно моя маленькая сестренка. Я знаю, что она… как это у вас говорят… она уже…
— Не первый раз замужем, — подсказал прямолинейный Федор.
— … Да, в буквальном смысле, — согласился Матиэллт. — И все равно — эта часть ее жизни проходила мимо меня, и я не привык к вниманию, которое оказывают ей, как женщине…
— В общем, естественно, извинения я принял, — продолжил Виктор. — Обалдел, конечно, здорово. Хотелось сразу бежать к Варе, потом в Центр связи с колониями, потом звонить в Космический Совет… но Матти меня удержал.
— Я хотел прежде, чем станет известно о моем визите, понять Землю, понять вас и разобраться с личной жизнью моей сестры, — пояснил Матиэллт.
— Мы его отправили в круиз, допотопно, на «Амфитрите» — это такое судно для туристов, передвигающееся медленно, но со вкусом, с заходом в крупнейшие морские порта Земли, — встрял Марк. — Подобрали подходящую группу туристов — студенты-планетологи…
— Это все равно, что наши бородатые геологи-археологи из двадцатого века, — улыбнулся Виктор. — Походы, байдарки, костры, гитары — романтика!
— Романтика… — протянул Матиэллт. — Сначала я чуть с ума не сошел в этой компании. А через неделю, на рассвете, в океане, стоя на палубе, я вдруг понял, как все это прекрасно, и уже тогда решил, что раз Ли нашла себя в этом мире, я ее отпущу.
— Сатори, — задумчиво сказал Михаил. — Озарение.
— Наверное, — согласился правитель Соэллы.
— А потом мы его остановить не могли, — засмеялась Алена. — Он в Москву возвращался только для того, чтобы рассказать нам об очередном открытии. Раз в два месяца… И через неделю опять уезжал.