Тем временем они приблизились к Солнечной системе — вот Сатурн с его кольцами… Юпитер… Марс…
— Однажды я высадилась на планету, которая была населена гуманоидами, подобными мне. Как оказалось при ближайшем рассмотрении, — идентичными, — усмехнулся голос Лиэлл. — Развитие этой цивилизации еще стояло у самых истоков. Пирамиды еще не были построены, еще не был рожден человек, названный Иисусом, еще не было тьмы средневековья и расцвета Возрождения… Я оказалась на Земле, на побережье Средиземного моря, восходящей звезде античности — в Элладе.
Море. Видимо, Средиземное. Вот о чем она думала там, в «Сюрпризе».
— Я встретила его почти сразу после приземления. Он был прирожденный воин, спартанец. Сперва он принял меня за сошедшую с небес Афродиту, — тихо засмеялась Лиэлл странным, теплым и ласковым смехом. На фоне древнего греческого белоснежного храма возник призрачный юный воин-атлет, смуглый и темноволосый, с вьющимися крупными кудрями волосами и кристально ясными серыми глазами. — А потом он решил, что я нимфа. Мы долго встречались, он научил меня своему языку, рассказывал легенды и были. К счастью, воины древней Эллады были образованы, не то, что средневековые тупоголовые вояки, например, и он многое смог мне прояснить.
Он рассказывал мне о земле — ведь боги, по его мнению, были так далеко от земли и людей, что ничего о них не знали. Согласитесь, что такая позиция для меня была довольно выгодна, и я его не разубеждала. Так он и считал меня нимфой до того момента, когда его убили в одном военном походе. К сожалению, я оказалась бессильна спасти его, очень переживала — это была моя первая потеря, раньше у меня никогда никто не умирал. Я вообще не знала, что такое — смерть. Впрочем, все это мелочи. Если я буду так подробно описывать каждое свое знакомство, мы никогда не закончим этот киносеанс, — внезапно прервала сама себя Лиэлл.
Медленно угасали очертания храма, гасло голубое небо, затихал шум моря. Последним растворился в мягко наступавшей темноте спартанец с серыми глазами.
— Включи свет, Витя, я устала, — попросила из темноты Лиэлл.
Виктор догадался не давать максимальную мощность на светильники, но вспыхнувший приглушенный свет все равно ослепил их, и некоторое время они жмурились, как котята. По иронии, только Барсик, сидящий на столе, мог похвастаться широко открытыми стеклянно блестящими глазами. Вид у ребят был слегка… как сказал бы Лобанов, прибалдевший.
Павел первым обратил внимание на усталое и еще больше побледневшее лицо Лиэлл.
— Ли, тебе надо отдохнуть, — категорично заявил он, поднимаясь.
— Да уж, Лиэлл, спасибо большое, это было просто замечательно, но тебе надо придти в себя, — поддержал Середа. — Давайте-ка, ребята, обсудим все это потом, а сейчас отпустим Лиэлл в каюту.
— Нельзя же так, — Варвара подошла к девушке, проверила пульс и решительно повернулась к Павлу. — Специалист по контактам, отведи Ее Высочество в каюту, пожалуйста!
— Не надо, — тихо попросила Лиэлл. — Не надо только вспоминать мое происхождение. Оно мне слишком дорогого стоит. Я не имею права покидать Соэллу, потому что, пока у моего брата нет супруги, я являюсь Первой Дамой правящего Дома. Все это так сложно… но я вынуждена постоянно скрываться от него. Он может вычислить меня и на Земле, несколько раз он уже увозил меня силой, однажды его визит убил дорогого мне человека. Я ненавижу свое положение. Самое главное, что это чистая формальность — Матиэллт не нуждается в помощниках, он все держит сам. Я нужна ему ради моего официального статуса Первой Дамы. Так положено.
Павел вспомнил: «Я не люблю официальные приемы». Видимо, это же вспомнил Федор.
— Так это оттуда этот великолепный жест? У вас действительно, этикет, похожий на дворцовый этикет Лувра?
— Нет, — засмеялась Лиэлл, сразу поняв, о чем речь, — в этом отношении у нас все проще. А Лувр… Я была второй фрейлиной королевы. Это было давно и совершенно неинтересно. Поверьте, скучнее Лувра для меня может быть только главный зал Соэллы во время официального приема посла дальней колонии.