Когда Фагундес Варела уезжал, чтобы продолжить курс обучения в Сан-Пауло, он оставлял в Ресифе истинного друга — Кастро Алвеса, оставлял полюбившийся ему домик на улице Лимы с птицами и Идалиной. Все это вспомнил Кастро Алвес несколько лет спустя, когда писал поэму, вызывая в памяти образ пернамбукской девушки, и эпиграфом к поэме он поставил стихи Фагундеса Варелы:{35}
Идалина не произнесет ни единого резкого слова и не сделает ни единого гневного движения, когда он захочет уехать от нее. Ведь она знала, что ей не останется места в его жизни. Она заполнила его дни, когда он только начинал свой путь в поисках славы. Но его слава была слишком высокой для нее. Между чистой любовью Леонидии Фраги и безумством страсти Эужении Камары Идалина возникла в его жизни как первое большое любовное испытание. Она отдала ему силу своей молодости. И о ней он будет вспоминать всегда, а в конце жизни посвятит ей стихи, зная, что она их поймет.
В доме на улице Лимы закрылись жалюзи, птицы перестали слышать воркование возлюбленных.
Ибо в один прекрасный день, подруга, он почувствовал искушение посетить иные места. И он уехал, покинул белый домик в предместье, покинул ради театров, где царствовала богиня Эужения Камара. Идалина тоже не осталась здесь жить. Тщетно искала она в других мужчинах пылкий голос своего поэта, жар его страсти. Никто не смог занять в ее сердце место Кастро Алвеса. И если она не рассталась с жизнью, которая стала без него страданием, то лишь потому, что достаточно было ей вспомнить, что он принадлежал ей, как сердце ее наполнялось миром и нежностью. Никогда она не могла его забыть, он навсегда остался в ее сердце.
И на улице Лимы никогда уже больше не было радости. Даже птицы улетели, когда возлюбленные покинули дом. Поэта позвала судьба, и он подчинился ее велению.
ГЛАВА 10
Кто ты, поэт? Иль только факел смрадный,
Что освещает оргий пьяных зал?
Иль ты народу на дороге страдной
Звездою путеводною сиял?
Огни святого Эльма[21] покрывают
В грозу борта и снасти кораблей.
В разверстой бездне предо мной пылают
Огни грядущих бурь и мятежей.
Приклони голову к моему плечу, подруга, и я расскажу тебе о величии поэта, о том, что возвысило его, что сделало его творчество бессмертным. Многие, подруга, скрываются в башне из слоновой кости, бегут от жизни и творят вне мира и вдали от людей. Они не могут смотреть на повседневные страдания и нищету. Они убегают потому, что сердца их трусливы, либо потому, что идут на службу к сильным мира сего, демонстрируя убожество своего разума. Те, что становятся на сторону врагов народа и фактически помогают палачам народа, те перестают быть художниками, ибо основное условие искусства — служить рабу против господина. И те, кто дезертирует и предпочитает закрывать глаза на борьбу угнетенных с угнетателями, отвратительны, сколь бы красивыми внешне они ни казались. Будешь ли ты, моя негритянка, считать красивым человека, если узнаешь, что он оскопил себя из боязни познать тайну любви? Его красота неизбежно окажется фальшивой… Таковы эти художники, что бегут из мира, негритянка, и замыкаются в мелком искусстве и мелкой скорби. Их красота — это убогая, лживая красота. Их голоса бессильны, ибо это люди, которые сами оскопили себя. Они не хотят знать, что в мире есть нищета и горе, они хотят лишь одиночества.
Но есть и другие художники, подруга, они крепки, как самые могучие деревья в лесу. Они видят народ, понимают его драмы и страдания. И они взывают к мщению, возглавляют и поднимают массы. Это подлинные художники, они — «звезда, свет которой ведет народы».
Крупнейшим таким художником в Бразилии был Кастро Алвес, подруга. Я расскажу тебе о стихах, которые он написал в этом, 1865 году, в доме на улице Лима, у Идалины. Восемнадцатилетний юноша становится великим певцом своей родины, распознав драму, которую другие еще не хотели видеть. Он становится поэтом освобождения от рабства, поэтом республики и свободы. Когда он почти столетие назад слагал свои освободительные песни, у него находились такие слова, которые звучат сегодня как слова нашего современника, говорящего о наших сегодняшних проблемах{37}. В этом, 1865 году он начинает писать серию поэм «Рабы». Впрочем, одна из этих поэм относится к 1863 году. Это означает, что проблема возникла перед ним, когда он был еще мальчиком, и сопровождала его всю жизнь. Больше раба его заботит только свобода. Склони свою голову мне на плечо, подруга, распусти свои волосы, я расскажу тебе об этих стихах.
В этих стихах целая эпопея, вся трагедия негров в этих стихах. Поэт рассматривает эту трагедию во всех аспектах, исследует и воспевает ее. И почти всегда его голос призывает к восстанию, это клич мщения, это уверенность в победе. Ни на один миг не вырывается у него слово пессимизма или уныния. Он оптимист и верит в будущее. Его песнь страдания — песнь надежды. Он не хочет лишь жаловаться на участь черных людей, он хочет их освободить. Его песня не жалоба, она — гимн.