Этот предательское откровение длится лишь миг, и тут же Ильсана берет себя в руки. Испуг пропадает, а на лице появляется обычная ледяная маска.
— Ты! — Она повторила так, словно стерла предыдущее восклицание. — Зачем ты пришел?! Я думала, ты уже никогда не захочешь меня видеть.
Сейчас она выглядит так, как и должна: немного печальной, гордой и чуть таинственной, но момент ее непроизвольной искренности все еще стоит у меня перед глазами. Так отчетливо, что злая усмешка кривит мои губы.
— Конечно, ведь мертвые ничего не хотят! Представляешь! Ничего не желают, не просят, никуда не стремятся! С ними так хорошо и удобно. Им не надо врать, не надо притворяться… Наверное, поэтому ты отправила меня на казнь!
Что-то в моем лице в этот момент проявилось такого, что в глазах Ильсаны вновь промелькнул страх. Мелькнул и пропал, а вот сама она вновь изменилась. Теперь в ее образе больше грусти и жертвенности, а голос зазвучал так, будто она восходит на костер мученицы.
— Мне очень жаль, Юни! Мне жаль, что я так обошлась с тобой, но у меня не было другого выхода. Отец очень болен, и дурная весть убила бы его. Это все Лириан и его жадность! Он взял деньги в долг, под такие проценты, что в случае проигрыша, мы лишились бы всего. — Она вскинула голову в позе гордой страдалицы. — За себя я не боялась, но поступить так с отцом я не могла.
Она подошла вплотную и прикоснулась к моей руке.
— Надеюсь, ты сможешь меня понять и простить! — Ее огромные зеленые глаза распахнулись навстречу моему взгляду, а тяжелая грудь, едва прикрытая тонкой тканью, прижалась к моему телу.
На какой-то миг я смешался. Я знаю, что она врет и играет со мной, но преодолеть ее чары все равно нелегко.
Ее изящные ухоженные пальцы дотронулись до моих губ.
— Я знала, что ты не умрешь! Знала, что ты сильный и со всем справишься, а вот мой отец нет. Он слаб! Я должна была сберечь его!
Я слушаю ее и уже начинаю верить, но в этот миг за стенкой послышались спешащие шаги, дверь распахнулась, и в комнату ворвался Парс, а следом за ним еще двое его бойцов.
— Вы звали, госпожа?! Что случилось?!
Парс тяжело дышит, и видно, что он очень торопился. Перевожу взгляд с Парса на Ильсану, мол что это все значит? А та, вместо ответа одарила меня торжествующе-презрительной усмешкой.
— Это значит, что мне надоело! — Оттолкнув меня, она резко развернулась и быстро отошла под защиту стражи. — Ты мне надоел! Чего ты приперся?! Выжил, ну и радуйся! Чего ты притащился сюда?! Неужели ты реально поверил, что я могла в тебя влюбиться?! Ты посмотри на себя! Кто ты есть?! Ты жалкий, ничтожный мусорщик! Неприкасаемый! А я! Я, Ильсана аль Ашшур, дочь спафария, в моих жилах течет кровь грандов Ашанги! — Она вскинула подбородок и смерила меня уничижительным взглядом. — Одна мысль о том, что ты прикасался ко мне вызывает во мне тошноту. Мне даже дышать с тобой одним воздухом противно.
Она бросила гневный взгляд на Парса.
— Убейте его! Чего вы ждете?! Неприкасаемый ворвался в спальню вашей госпожи и пытался ее обесчестить! Убейте его!
Парс положил ладонь на рукоять меча, но с места не сдвинулся. Я его прекрасно понимаю, он видел меня на ринге, видел в Крысиной яме, и знает, чем все может закончиться. Истерика Ильсаны тоже понятна. Она не может простить мне свой страх. Как же, гордая аристократка, может быть, впервые в жизни испытала настоящий животный ужас. Почувствовала, что она такая же смертная, как и все, и умереть может также легко, а такого унижения Ильсана не прощает.
Ее крик перешел в истошный визг.
— В чем дело, Парс! Я приказала тебе убить мерзавца!
Клинок с лязгом вылетел из ножен, и главный телохранитель дома Ашшур сделал шаг вперед. Наши глаза встретились, и я отрицательно покачал головой.
— Даже не вздумай! — Останавливаю Парса скорее взглядом, чем голосом. — Еще шаг, и последствия будут непоправимы! — Не спуская глаз с остановившегося Парса, я попятился к двери. Мои слова звучат негромко, но убедительно. — Я не хочу крови и уйду сам. Просто не мешай мне, и тогда ты, твои люди, и даже она, — я кивнул в сторону умолкнувшей Ильсаны, — останутся в живых!
Еще один шаг назад. Рука уже распахнула тяжелую штору, и тут в комнату вошел тот, кого я меньше всего ожидал здесь увидеть.
— Что здесь происходит, дорогая?! — Гранд Ситх аль Ашанги замер на пороге спальни.
Как ни чудовищна была ситуация, но я успел оценить как обращение «дорогая», так и вполне домашний вид гранда.