И Карафа убедился в том, что Хюрем не знал, кем является Лето, и в этом, как ни странно, не было ничего удивительного.
Лето был таким же воином-раджаном, как и остальные. Никакого особого отношения к нему не проявляли. Единственное исключение состояло в том, что ночи Лето проводил не в казармах, а за толстыми стенами анаки, под охраной стражи. В дневное время он был среди своих и на виду, занимаясь тем же, чем и остальные воины-раджаны его круга. Хюрем, ни с кем не общавшийся и уходивший на ночь к себе, не мог об этом знать. По крайней мере, не должен был.
— Может, теперь ты передумаешь и признаешь Лето истинным? — усмешка обозначилась в тоне старшего субедара; впрочем, он не терял бдительности ни на миг. — Тогда тебе не нужно будет ударять палец о палец до конца своих дней.
Хюрем, вернув себе невозмутимость, резонно ответил:
— Может и признаю.
— Как только ты это сделаешь, твоей жизни будет грозить смертельная опасность, — изменившимся тоном произнёс Карафа. — Законным омегой будущего жреца может стать только чистокровный раджан. Если кто-нибудь решит, что ты истинный Лето и могут возникнуть осложнения, ты исчезнешь без следа.
Он вдруг подумал, что Хюрем мог отречься от пары, потому что знал, кем на самом деле являлся Лето и чем грозит истинность с ним. Отказом он бы спас свою жизнь. Но тогда это бы противоречило его легенде, в которую так и не удалось поверить старшему субедару. В тот момент, когда Хюрем отказал Лето, он был в городе не более суток и никак не мог знать наследника в лицо. Все высшие раджаны были одинаковы на вид, да и имя сына жреца не было таким уж редким. Указать ему было некому, гостем он был залётным.
Нет, Хюрем не знал, кем являлся Лето. Об этом ясно говорило просквозившее во взгляде ошеломление от новости, что Лето наследник и однажды станет жрецом. И Карафу, конечно, не ввела в заблуждение та лёгкость, с которой Хюрем неожиданно согласился подумать над тем, чтобы признать Лето, стоило всплыть высокому титулу. Хюрем дал такой ответ, на который можно было бы рассчитывать, ищи он лёгкой жизни любой ценой, ведь за этим, по его собственным словам, он и явился в Касту. Хюрем поступил так, как можно было бы ожидать, снова умудрившись сохранить истинные мотивы своих поступков при себе.
И всё же Лето не ошибся — Хюрем был его парой.
Разгадать омегу оказалось непросто, не с первого раза получилось у Карафы и не со второго. Сегодня Хюрем впервые потерял самообладание, чего не делал ни разу! Ни выходя на поле амфитеатра за верной гибелью, ни оказавшись в анаке и сражаясь день за днём с Герлесом. Но самым главным было, что, искоса наблюдая за всем и всеми вокруг, Хюрем никогда не смотрел в сторону Лето. И вот тут-то Карафа его и поймал, явившись только за тем, чтобы убедиться в собственных подозрениях.
Старший субедар поднялся и приблизился к омеге вплотную.
— То, что ты не признаешь истинность, хорошо и для тебя, и для Лето, хотя я пока и не знаю, в чём твоя выгода. — Карафа заглядывал в глаза омеги, продолжая пытаться понять чужака. — И всё же, если сумел разобраться я, существует вероятность, что и другие догадаются. Не дай этому случиться. Тебя раскусить сложно, но возможно. Что же касается Лето… Лето так молод, и может, сам того не желая, выдать вас обоих. Если он станет причиной твоей смерти, то никогда себе не простит. Это, как ты понимаешь, плохо скажется на мальчике, — сухо закончил Карафа, расставляя приоритеты своей заботы; ему было плевать, что станет с Хюремом, но Лето — другое дело.
— Не лучше ли вам тогда держать его подальше от меня? Переубедите его в том, что мы пара, а не подкладывайте в постель? — произнёс омега так тихо, что Карафа едва расслышал, а когда расслышал, тут же фыркнул с отчётливой досадой:
— Я наставник Лето, но наследный жрец — он. Он решил, что ты будешь рядом. Переубедить этого мальчишку невозможно. Он упрям как осёл. — И это было правдой. Лето желал видеть омегу подле себя, и Карафе стоило огромных трудов убедить его повременить с должностью подручного, чтобы лучше обезопасить омегу от всяких подозрений. — Его отцу я сказал, что инициатива приставить тебя к Лето моя. Сказал, что хочу от тебя как-нибудь избавиться, чтобы ты не мешался под ногами. К тому же, будет неплохо дать Лето возможность потренировать свои собственные навыки наставника на ком-то. Бесполезном. — Карафа окинул взглядом омегу, но никакой реакции не последовало. — А заодно ты мог бы стать удобной подстилкой. Видишь ли, Лето любит бегать в город, в Дома радости, не предупредив никого и не взяв с собой охрану, чем создаёт немало проблем. Наказания и запреты его не останавливают. Я сказал жрецу, что ты ему нравишься, и, возможно, с тобой, забот у моей ночной стражи поубавится.