— Этот запах? — тихо и напряженно спросил Лето, пронзительно заглядывая в глаза старшего субедара, словно надеялся получить ответ раньше, чем тот откроет рот. — Запах на вас?
— Какой? — быстро спросил Карафа, сообразив, что Лето привлёк один из ароматов, по-видимому, зацепившийся за его одеяние.
Такое случалось нередко. В мире, где обоняние имело не меньший вес, чем зрение и слух, а иногда и больший, вопросы о запахе возникали повсеместно и могли касаться чего угодно.
— Шафран, базилик, корица, — нетерпеливо произнёс Лето и сократил расстояние между собой и наставником, потянув ноздрями едва уловимые ноты, которые он заметил, стоило Карафе скользнуть мимо него в тот момент, когда он уже был готов улизнуть.
Старший субедар легко предположил, о каком запахе, возможно, говорит его подопечный, но и сам Лето уже отыскал пахнувший рукав туники Карафы. Тем же пахла и сухая ладонь наставника.
— Где он? Этот омега? — требовательно спросил он, сотрясая руку Карафы, забыв о необходимом почтении, но альфа не стал заострять на этом внимание, понимая, что для поучений время было неподходящим. Он понял, чей запах имеет в виду Лето, но к чему столько волнений?
— Почему ты спрашиваешь?
— Мне нужно знать, — не повышая голос, но твёрдо и напористо ответил Лето, застыв в ожидании.
Карафа пристально смотрел в глаза юноши, стремясь проникнуть в его голову. В конце концов, он воспитывал его не меньше, чем родной отец. Он знал об этом мальчишке всё, как бы ни поднаторел тот в искусстве скрывать собственные мысли. В этот миг Лето был не собран и потому закрыться от Карафы не получилось. Старшего субедара вдруг озарила внезапная догадка. Шокировала.
— Пара? — едва слышно спросил он.
Лето не собирался выдавать свою тайну. Но Карафа был не просто его наставником, и спросил он так, словно понимал и разделял то, что было бы, окажись это правдой, наделив простое слово всем, что было так необходимо Лето в этот момент: удивлением, граничившим с потрясением, сочувствием и одновременно радостью. Похожие чувства испытывал и сам Лето. И он доверился, коротко кивнув.
Лицо воина потемнело. Лето напрягся сильнее, не понимая причины.
— Держи себя в руках, — неслышно произнёс Карафа, перехватил юношу за плечо и развернул лицом к полю, где кипел Свободный бой под крик обезумевшей от запаха крови толпы.
В этот непродолжительный миг, когда оба они устремляли взгляд на дерущихся, в голове Карафы пронеслось столько же мыслей, как и в те моменты, когда от смерти его отделял волосок.
Он успел помолиться, что не ошибся в этом омеге и тот ещё стоит на поле, а не лежит навзничь, захлебнувшись в алой крови. Если же омега был мёртв… Карафа и помыслить не мог, как смерть пары скажется на Лето. Мальчишка был крепким во всех отношениях — он сам его воспитывал и учил, но потерять пару… Возможно ли такое пережить без последствий, да ещё в таком зелёном возрасте?
Если же омега оказался крепким орешком — только на это и надеялся старший субедар, Карафе предстояло справиться с другой, грозившей несчастьем сложностью: он должен был не позволить Лето вмешаться в бой, иначе…
Когда оба они наконец обернулись, и Карафа, с некоторой долей облегчения, указал на парня, ловко скользившего по песку, Лето застыл. Старший субедар не обманывался происходившим, прекрасно понимая, каким станет следующий шаг молодого альфы: Лето сделает всё, чтобы остановить бой и спасти своего омегу, не успев подумать о последствиях. Горячий, храбрый, часто безрассудный, убеждённый в собственной правоте, он не остановится ни перед чем.
По всему выходило, что омега и был той причиной, по которой вчера малец попросил отвод и всю ночь метался по улицам Барабата. Значит, видел он омегу всего ничего, понял Карафа.
— Ни шагу, — подавляюще произнёс субедар тем голосом, которым говорил с мальчиком в минуты крайней важности, требовавшие исключительного внимания и беспрекословного повиновения, когда Лето уже собирался сорваться с места. Выучка взяла своё, тот не шелохнулся, закалённый, прошитый насквозь воинской дисциплиной.
Карафа прищёлкнул пальцами, рядом оказался один из стражников. Старший субедар отдал чёткий приказ — Лето слышал, какой, и воин умчался.
— Всё получится. Он силён, — уверенно произнёс субедар, кивнув в сторону продолжавшего бой омеги, словно готов был биться об заклад. — Ещё немного продержится. Но если ты сделаешь то, что собираешься, это конец.
Лето тут же понял о чём говорит Карафа, чувствуя, как желание безоглядно ринуться вниз, на поле, и привычка верить стоявшему рядом человеку, разрывали его на части. Карафа просил его не делать глупостей, не прерывать бой. Его омега был всё ещё жив, когда половина сражавшихся уже напоила кровью пески ристалища, и это давало надежду на то, что замысел старшего субедара сработает.