Кормить нас так и не стали, Стелла даже порывалась самостоятельно пойти на поиски еды, но нам ведь не разрешали выходить из комнаты, поэтому она так и не решается, особенно после напутственных слов Карины.
Голод скоро уходит на второй план, когда всем уже реально хочется в туалет.
Это уже слишком, над нами просто издеваются, как над подопытными крысами!
Девушки ходят из угла в угол, толкаясь друг с другом и приплясывая.
– Ещё немного и я сделаю это прямо тут! – стонет Ольга и ещё раз жалобно смотрит в сторону камеры.
– Всё, хватит. – выдыхаю я и быстро направляюсь к двери.
К такому унижению я не готова. Внутри все непривычно кипит от злости и хочется прямо сейчас сказать парочку «ласковых» этому Артёму Анатольевичу.
Нас привели в комнату быстро, не дав даже осмотреться, единственное, что я успела понять, это то, что мы располагаемся в небольшом домике, возможно это даже был раньше какой-то сарай или амбар.
Выхожу на улицу и глубоко вдыхаю, запуская в лёгкие приятный свежий воздух. Уже темно и становится слегка прохладно, несмотря на середину июля.
Пахнет свежескошенной травой, цветами, но этот запах в зависимости от порывов ветра забивает аромат навоза и ещё чего-то кислого и неприятного.
Оглядываюсь в поисках здания дома самой фермы, ведь там по-любому должна быть ванная комната со всеми нужными удобствами. Горит всего лишь один тусклый фонарь, освещая лишь наш домик и небольшую территорию рядом. Выбора нет, как и сил терпеть, поэтому я выдыхаю, утешая себя мыслями, что этого моего позора никто никогда не увидит, а я даже под угрозой смерти не признаюсь, и шагаю в темноту.
Звуки живой природы окутывают меня, заставляя тело покрыться гусиной кожей, мне даже кажется, что где-то неподалёку воют волки. Невероятно хочется домой под надёжное крыло родителей.
– Браво! Я уж думал вы все готовы обделаться ради бабла! – слышу за спиной мужской голос, когда начинаю застегивать ширинку на джинсах.
Кровь в жилах застывает от страха и стыда одновременно. Первая мысль броситься со всех ног обратно в домик, но ноги перестают меня слушаться и словно врастают в землю.
– Кто здесь? – вглядываясь в темноту, спрашиваю я, чувствуя, что уже готова потерять сознание от калейдоскопа испытываемых эмоций.
– Меня зовут Максим. Можно просто Макс. Я сын хозяина фермы, живу и работаю здесь. – отвечает незнакомец и наконец выходит на свет фонаря.
Я даже открываю рот от удивления, не ожидая увидеть в подобном месте ТАКОГО мужчину. На вид не больше тридцати, коротко стриженые русые волосы, глаза, как мне кажется, темно-синие, но при подобном освещении я могу и ошибаться. Высокий, в меру накаченный, грязная потрепанная рубашка расстёгнута, открывая вид на широкую покрытую волосками грудь и стальные кубики пресса на животе, разделённые пополам тонкой дорожкой из волос, которая уходит вниз, прямо за резинку его широких одетых на бедрах штанов.
– Не красиво подсматривать, Максим. – это единственное, что я могу в данный момент ответить, все ещё находясь под впечатлением от увиденного.
– Да сдалась ты мне, подсматривать за тобой. – усмехается он мне в лицо и расплывается в самой красивой, самой сексуальной улыбке, которую я когда-либо видела.
– И что же тогда ты тут делаешь позволь узнать? – я не хочу с ним ругаться или грубить ему, просто внутри искренне злюсь на то, что судьба так не справедлива. Ну почему этот красавчик бедный работник фермы? Почему???
– Я пришёл по просьбе Сергея, чтобы сообщить вам, что выходить из домика по нужде можно.
Мои щеки начинают пылать от стыда и смущения, я и забыла за каким именно делом меня застукал этот мужчина.
– Но я вижу, что ты и без разрешения справилась. – и опять этот смех, на который я просто не могу не ответить улыбкой.
Он мне нравится! Очень и очень сильно! Просто безумно нравится! Ничего подобного я не испытывала ранее, даже к Жене.
– Нужно скорее сказать девочкам иначе они… – снова краснею я и замолкаю.
Максим кивает и заходит в домик, а я думаю в этот момент, что он мог бы и застегнуть рубашку, потому что не прилично расхаживать в таком виде в присутствии пяти девушек, которые по сути собрались замуж.
Не успеваю и глазом моргнуть, как из домика выбегают мои подруги по несчастью и скрываются в сумраке ночи. Слышатся только доносящиеся со всех сторон вздохи облегчения.