Дидель (рад встрече). А это — узнаю. Пон-тик!
Понтус (добродушно). Да, все тот же надежный, верный Понтик. Понтус мое имя. Звезд с неба не хватает, но по всем общественным дисциплинам крепкие четверки, по родной речи обеспеченная тройка… А это, значит, наш заблудший Дидель. Родной язык-то не забыл?
Дидель. Как видишь.
Понтус. А я тем временем, как говорится, времени не тратил. Удостоился всенародного избрания в этот, как его… высший орган, парламент. Один из трех крепких ребят, так сказать Несем по очереди вахту. Один, как говорится, несет; двое, как говорится, отдыхают. (Весело осведомился.) Ну, так о чем у вас тут? Все дискутируете?
Луи. Вот, сравниваем. У нас, как говорится, и у них, так сказать, в Берунди. Сравнение далеко не в их пользу.
Марта (благонравно). У нас самый высокий процент стоклеточных шашистов. Раньше был один шашист, теперь он научил играть своего сына.
Дагни. А мы говорим: Берунди, Берунди…
Луи. Кто говорит? Никто не говорит.
Дагни. Я сказала в том смысле, что — говорят. Вообще говорят.
Понтус. Могу поделиться, так сказать, государственной тайной. Намечено расширение раскладушечной промышленности. Максимум, как говорится, через год Берунди по количеству раскладушек на душу населения будет да-а-леко позади!
Дагни захлопала в ладоши.
Луи. Браво, браво.
Дагни. А вот тут ваша ирония абсолютно неуместна.
Луи. Какая ирония! При чем тут ирония? Понтус, скажите своей дочери!
Дагни (горячо). Если хотите знать, о росте благосостояния свидетельствует одно уж то, что в родильном доме установлена очередь на усыновление детей. Моя подруга удочерила девочку!
Марта (нервно). Жанетка? Решила замаливать свои грехи.
Понтус. Тихо, тихо.
Марта. Прошу прощения. (Еще более нервно.) Нельзя спасаться за счет детей!
Понтус. Возьмите себя, как говорится, в руки. Здесь прибывший в страну человек. Как говорится, возвращенец.
Марта (продолжая мысль). И опять, как всегда, несправедливо! Уж поверьте, ваша подруга получила девочку за взятку! Я год стою в очереди за дочкой, а мне отвечают одно и то же. Как будто я не понимаю. А я из принципа не буду этого делать. И потом у меня денег нет.
Понтус. Прежде чем кого-то обвинять, подумали бы о себе. Простите, может быть, за эту, как ее… бестактность, но вам не дают ребенка потому, что вы нездоровы.
Марта. Я ничего особенного не требую. Я хочу одного: чтобы стоял большой стол, и за ним сидели бы дети и кричали: «Мне! Мне!» А я разливала бы суп, качала бы маленького и кормила бы его грудью! (Прижала воображаемого ребенка к себе, запела песню, которая кажется ей колыбельной.)
Понтус. Прекратить!
Дагни. Действительно, нельзя так распускаться, вы не одна.
Но Марта продолжала петь, заботливо качая клубочек пустоты.
Понтус (пояснил Диделю). Кастручча.
Луи (подтвердил). Кастручча.
Дагни (вздохнула). Кастручча…
Понтус. Досадно, что это случилось именно при вас.
Дагни. Но если честно, Дидель, тут и ваша есть вина. Припомните. Возбудили у девушки надежду, а потом уехали неизвестно куда.
Дидель. Легко судить со стороны. Тут сложно все.
Дагни. Если вы намекаете, что Марта была слишком осторожна и не вступила с вами в интимную связь, то я считаю, что она, напротив, может собою гордиться. Не знаю, есть ли такое понятие в других странах, где вы побывали, — девичья честь…
Дидель (приблизился к Марте). Успокойтесь.
Марта. Не смотрите на меня… Нельзя, надо смотреть в сторону.
Дидель. Если я виноват, то попытаюсь искупить свою вину. Не надо думать о плохом. Ведь было и хорошее!
Понтус. Не забывайте, вам предстоит идти с повинной, и еще неизвестно, чем это кончится Опять поманите девушку этой, как ее… надеждой… и сразу же покинете ее?
Дидель. Почему покину? Я не собираюсь ее покидать.
Понтус. Это, положим, не от вас зависит.
Дагни. Не говоря уже о том, что вы еще не видели других наших девушек. У нас еще семь девушек, не считая меня. Марта отворотила лицо, стиснув зубы, простонала.