Качества вайшьев часто путают с качествами брахманов и наоборот по той простой причине, что обе эти касты мирные; в то же время шудр склонны путать с кшатриями из-за насильственных аспектов, свойственных им обоим. Эти ошибки тем более вредны, что мы живём в цивилизации, которая имеет характер наполовину вайшьи, наполовину шудры; её ценности легко позволяют подобную путаницу. В таком мире невозможно достичь понимания брахмана, не поняв первоначально ценностей кшатрия. Если мы хотим избежать поспешных, но неверных суждений и неоправданных упрощений, необходимо чётко и на всех уровнях проводить деление между высшим и низшим, сознательным и бессознательным, духовным и материальным, качественным и количественным.
Нам осталось рассмотреть случай человека «без касты». Здесь вновь мы имеем в виду естественный тип, базовую человеческую тенденцию, а не только категории практической индийской системы. Мы видим, что типичного шудру можно противопоставить всем трём кастам в целом по причине отсутствия у него реального интереса ко всему, что превышает его телесную жизнь, и в результате отсутствия конструктивных склонностей. Таким же образом человека без касты, по причине его хаотического характера, можно противопоставить всем людям цельного характера. О нём можно сказать, что он демонстрирует тенденцию реализации тех психологических возможностей, которые исключены для других: отсюда его склонность к злоупотреблениям; он находит удовольствие в том, что другие отвергают. Согласно индусам, крайний тип безкастового человека — чандала — это отпрыск отца-шудры и матери-брахмана. Здесь базовая идея состоит в том, что максимум нечистоты, или, другими словами, психологического диссонанса из-за врождённой несовместимости, возникает из-за максимального различия между кастами родителей. Ребёнок роди-телей-шудр «чист» из-за своей ментальной целостности, но ребёнок, рождённый из смешения шудры и благородной женщины, «нечист» в той мере, в которой каста женщины превосходит касту её мужа. В христианских странах, как и почти везде, незаконнорожденный ребёнок, «плод греха», на практике считается нечистым. С индийской точки зрения, сконцентрированной на сущностной или органической чистоте, этот изначальный грех является наследственным — также, как и благородное рождение в Европе или первородный грех в христианской перспективе29. Все вещи, связанные с парией, каково бы ни было его этническое и культурное наследие, составляют определённый тип, который в нормальных условиях пребывает на краю общества и осуществляет те возможности, которых никто больше не хочет касаться. Когда он обладает талантами — и можно сказать, что он в таком случае способен «на всё и на ничто», — он часто является подозрительным, неуравновешенным и иногда имеющим обезьяноподобный и прометейский характер; часто он является трубочистом, акробатом, комедиантом или палачом, не говоря уже о преступных занятиях. Одним словом, он демонстрирует тенденцию или заниматься странной или зловредной деятельностью, или просто пренебрегать установленными правилами; в этом он напоминает некоторых святых — конечно же, по своего рода обратной аналогии. Что касается нечистых или презренных занятий, было бы лицемерным оставлять определённым людям занятия, которыми не хочется заниматься, но которые необходимы. Но не нужно забывать, что у общества есть право защищаться от тенденций, могущих быть вредными для него, и нейтрализовать их, используя их посредством людей, которые в какой-то мере воплощают их. Как общность, общество имеет «божественные права», которыми индивид как таковой — и так как он является частью — не обладает; в некоторых случаях верно противоположное. Индивид может воздержаться от осуждения; общество обязано осуждать.
Однако даже неизменные ситуации могут измениться с прошествием времени: безкастовая масса Индии выигрывает из-за космического закона компенсации при помощи того, что стала столь многочисленной и из-за получившейся в результате коллективной однородности; само количество действует в качестве поглощающей субстанции, так как масса как таковая имеет нечто вроде уравнивающей невинности земли. Как, согласно исламскому эзотеризму, пламя ада в итоге станет холодным, а Бог по своей сути всегда, а не случайно, добр, так и внутренняя склонность парии, его нечистота, должна пройти в конце эпохи, и во многих случаях даже совершенно поглотиться, хотя и без уничтожения наследственности, в которой индивид остаётся звеном или частью30. Для этих индивидов факт их исключения из кастовой жизни является аспектом их кармы — последствий «прошлых действий», в точности как болезнь или любая иная беда для члена высшей касты. С другой стороны, это же исключение — немного похожее на состояние вдовства — имеет определённое религиозное значение для самих парий, и это объясняет отказ большинства из них избежать такого состояния, отказавшись от мира индуизма31; как правило, такие люди гордятся принадлежностью к их собственной касте париев, и это касается даже чандал.
29
«Смешение варн (каст) возникает вследствие нарушения [порядка] варн, вследствие браков, которые не должны были бы заключаться, и отказа от исполнения дел, присущих [каждой варне]», говорят «Законы Ману» (X, 24). Согласно Шри Ра-макришне, «кастовые правила автоматически устраняются для человека, достигнувшего совершенства и реализовал единство всех вещей; но пока этот высший опыт не получен, никто не может избежать чувства превосходства над одними людьми и несовершенства по сравнению с другими, и все должны соблюдать кастовые различия. Если человек в этом состоянии невежества симулирует совершенство, не считаясь с делением на касты и живя без ограничений, он похож на несозревший фрукт, сорванный искусственно… Вызывающие имя Бога становятся святыми. Кришна Кишоре был святым из Арьядахи. Однажды он отправился в паломничество во Вриндаван. Во время своего путешествия он захотел пить и, видя человека у колодца, попросил его зачерпнуть немного воды. Человек извинился, говоря, что он сапожник из очень низкой касты, и недостоин предложить воды брамину Кришна Кишоре сказал ему: «Очисти себя, произнеся имя Бога! Скажи ‘Шива! Шива!’» Человек повиновался и предложил ему воды, и этот ортодоксальный брамин выпил её! Насколько велика была его вера!… Чайтанья и Нитьянанда передавали имя Хари (введение в ритуал призыва, джапа-йога) каждому, включая парий, и приветствовали всех. Брамин без этой любви — уже не брамин, пария с этой любовью — уже не пария, ибо бхакти неприкасаемого очищается и поднимается»
30
Согласно «Законам Ману», «человека из низшей касты можно распознать по его действиям… Отсутствие благородных чувств, грубость речи, жестокость и пренебрежение обязанностями обозначают человека, который обязан своему рождению матери, заслуживающей презрения». Эти критерии, очевидно, не могут уже применяться ко всей массе безкастовых людей в бульшей степени, чем можно сказать, что все члены высших каст обладают достоинствами, соответствующими их дхарме. Можно добавить, что этот аспект проблемы независим от вопроса о входе в храм; даже если признать, что определённый социальный формализм может быть подавлен по причине новый циклических условий, что бесспорно, как ослабление внешних форм останется независимым от вопроса о знании, может ли пария быть допущен к святилищам браминов. Индуистский храм сильно отличается от церкви или мечети; это не место обязательных служб, а место Божественного Присутствия. Более того, принцип ритуального исключения, с необсуждаемыми догматическими правами, который он подразумевает, знаком всем религиям, нужно только вспомнить ограду Храма в Иерусалиме и иконостас в православных церквях.
31
Шанкарачарья из Канчи говорил об этом так: «Кастовая система, приняв на себя роль жёсткой дисциплины, благоприятствующей благосостоянию общества, нейтрализовывалась в случае высокоразвитых личностей, как Нанда-нар — святой-пария, или Дхарма-Вьядха, или Видура из Махабхараты. Нанда-нар, даже в состоянии духовного экстаза, отказывался войти в огороженный храм, но ликовал, узрев священный вид башни храма; но именно брамины этого храма считали Нанданара брамином браминов… Различие в