Определённые расовые черты, которые белый человек склонен считать знаками неполноценности, обозначают или менее «интеллектуальные» наклонности, чем у среднего европейца (хотя и не менее «духовные»), или же бульшую расовую жизнеспособность. Здесь мы должны привлечь внимание к тому, что ошибочно считать, что прогнатное лицо68, как и низкий лоб или толстые губы, принадлежат очевидно низшему типу. Если белый человек взирает на жёлтые типы как на низшие по сравнению с ним, потому что ему кажется, что они разделяют определённые характеристики выражения лица с негром, то жёлтый человек по такой же логике мог бы увидеть в белом и чёрном типах две различные формы вырождения, между которыми его собственный тип удерживает баланс — и так далее. Что касается лба, его высоты и объёма черепа, то если они и отмечают что-то (в зависимости от разнообразия факторов), то ни в коем случае не интеллектуальное качество, а чаще способность, исключительно творческую или даже только лишь изобретательскую
— способность, которая из-за люциферианского отклонения может стать гипертрофией сознания — особой склонностью к мышлению, но вовсе не к знанию. Нет сомнения, что лоб не должен быть слишком низок, но существует адекватная величина, подходящая даже наиболее духовным людям; всё за этим пределом не имеет никакой связи с чистым интеллектом.
Прогнатная голова демонстрирует жизненную силу и экзистенциальную полноту, и таким образом сознание, сосредоточенное на «бытии»; если же она ортогнатна, это соответствует сознанию, относительно независимому от этого полюса, более или менее неукоренённому или отделённому в отношении «бытия» и именно по этой причине творческое69. Ортогнатное лицо в общем более открытое и более личное, чем прогнатное; оно воплощает своё содержание, нежели всё своё существо, и настолько, насколько можно сказать, что оно сильнее демонстрирует, что оно чувствует и думает; нос выступающий, что как бы компенсирует утопление рта и глаз и означает психологическую тенденцию к экстраверсии. Эта черта носа, который часто становится орлиным — орлиные носы встречаются у любой расы и всегда предполагают аналогичные характеристики — указывает на космическую связь с птицами, а также с Мощью, с небесами и ветрами; здесь присутствует аспект как парения и движения, так и нестабильности и хрупкости. Дух белого человека, особенно на Западе, где эти черты в общем более выражены, чем на Востоке, имеет что-то от качества беспокойного и пожирающего огня; он поочередно выходит и возвращается в себя; он открывается как огонь, в то время как дух жёлтого человека закрыт, как вода. Чёрный человек, со своей стороны, кажется воплощением массивности, временами вулканической, земли, откуда происходит спокойная тяжеловесность или тяжеловесное спокойствие его красоты; его лицо может иметь величие горы. Хотя эта грубая, но мягкая массивность передаёт аспект Бытия и может поэтому стать поддержкой созерцательного отношения (каковое мы нашли среди негров-мусульман), это определённо не признак неполноценности. Можно добавить, что мрачная сторона негритянского искусства и анимизма в целом, как и иногда грохочущая, запыхавшаяся и конвульсивная тональность африканской музыки связа-ны с элементом земли — или в его пещерном, подземном аспекте, или в его аспекте плодородия и, следовательно, сексуальности. Белая раса, мышление которой сильнее облечено во внешнюю форму, демонстрирует в общем большее отсутствие равновесия, чем жёлтая или чёрная расы. Внутри жёлтой расы, возможно, самое большие ментальные различия, например, между японцами и сиамцами (тайцами), но это различие меньше, чем между европейцами и людьми Востока в общем; отправиться из Франции в Марокко — это почти что как путешествовать на другую планету. Тот факт, что коллектив, который в общем более активен, нежели созерцателен, как европейцы, и другой, который, возможно, наиболее созерцателен в принципе — индусы — могут вместе принадлежать к той же самой белой расе, демонстрирует в высшей степени дифференцированный характер этой расы. Китаец или тибетец будут чувствовать себя намного менее чуждыми в Японии — в смысле традиционной Японии — чем индус или араб в Англии, даже в Англии Средних веков; но, с другой стороны, между индусами и арабами существуют глубокие ментальные различия. Радикальное разнообразие религий среди белых народов отражает их ментальное разнообразие, тот их характер, неуравновешенный и творческий одновременно, который в системе европейского гуманизма так легко обращается в неустойчивость и гипертрофию: средиземноморская и нордическая расы и языческая и христианская ментальность за всю свою историю никогда не прекращали сталкиваться, ибо они никогда не могли породить достаточно однородное человечество.
69
Нужно отметить, что лица бушменов и меланезийцев более или менее ор-тогнатны, в то время как малайцы и индокитайцы часто заметно прогнатны, и это демонстрирует абсурдность текущего мнения, что прогнатный тип сопутствует варварству. Если тот факт, что только что упомянутые народы ортогнат-ны, в их случае не ведёт к тем же самым психологическим последствиям, как у белых народов, так это потому, что он нейтрализован другими расовыми факторами, но не теряет своего значения: каждая форма имеет смысл, но этот смысл не всегда актуализируется одинаково. Невозможно истолковать в нескольких строках многочисленные сочетания, к которым способен человеческий тип, и, более того, здесь наши намерения иные.