Также можно сказать, что белая и жёлтая расы, насколько они соответствуют огню и воде, встречаются в воздухе. У воздуха есть качества лёгкости (саттва) и подвижности (раджас), в то время как огонь характеризуется яркостью (саттва) и жаром (раджас), а вода — текучестью (раджас) и весом или пассивностью (тамас); но в огне также есть разрушающее действие (тамас), а в воде — прозрачность (саттва). Таким образом, в какой степени в жёлтой расе господствует «прозрачность» (в её созерцательности и искусстве, в котором это качество материализуется), она становится «ближе к Небесам», чем белая раса, которая в такой же степени принимает аспект разрушительной силы (тамас). У земли два аспекта — тяжесть или неподвижность (тамас) и плодородие (раджас), но также при помощи минералов к ним добавляется светоносная возможность, которую можно назвать «кристалличностью» (саттва): духовность чёрных людей часто имеет статичную чистоту и обращает к своей выгоде всё, что чёрная ментальность содержит из стабильного, простого и конкретного. То, что является инертностью (земля) в чёрном человеке, становится равновесием (водой) в жёлтом человеке, и одна из наиболее поразительных черт этой расы — способность балансировать между крайностями. Что касается нестабильности (огонь) белого человека, то значительно то, что индусы нейтрализовали её при помощи кастовой системы, чтобы избегнуть возникновения опасности отклонения, наследственной в огненном космической качестве (саттва)83. Среди семитов и европейцев, на которых повлиял семитский дух, эта нестабильность компенсирована религиозным догматизмом84. У эфира есть внутреннее качество принципиальной неизменности (саттва) и внешние аспекты видоизменения (раджас) и уплотнения (та-мас); в этой игре аналогий он представляет изначального человека или же — при помощи происхождения — человека как такового. Эта «алхимия» не покажется странной нашим постоянным читателям, и превыше всего покажет им — если такая демонстрация нужна, — что в каждой расовой определённости есть положительный аспект, который в случае необходимости может нейтрализовать пагубный аспект.
Во всяком случае, если белая раса может заявлять о своего рода превосходстве, то это только из-за индусов, кото-рые в некотором роде увековечивают изначальное состояние индоевропейцев, и, в более широком смысле, белых людей в целом. Индусы могут превзойти любую другую группу людей по своей созерцательности и из-за неё — по метафизическому духу; но жёлтая раса, в свою очередь, гораздо более созерцательна, чем западная ветвь белой расы, и это делает возможным, при общем взгляде, говорить о духовном превосходстве традиционного Востока, белого или жёлтого, также включая в это превосходство мессианскую и пророческую перспективу семитов, параллельную арийской перспективе аватар. Все эти факты сейчас находятся под вопросом из-за современного духа, который в состоянии так пошатнуть или опрокинуть все ценности, что естественная склонность к духовности может потерять всю свою эффективность, и новая духовность может в итоге реализоваться в той части, где её меньше всего ожидают. Это снова заставляет подчеркнуть обусловленную природу всего наследственного превосходства: если принимать во внимание роль, сыгранную религиозными и идеологическими влияниями, а также взаимодействие компенсаций как во времени, так и в пространстве; если наблюдать, к примеру, что некоторая группа, считавшаяся варварской, может неоспоримо превосходить другую группу, считавшуюся цивилизованной (не говоря о возможности личного превосходства индивидов любой группы), то нужно признать, что вопрос о расовом превосходстве на практике бессмысленен.
Из всего того, что было сказано выше, можно вывести, что для нас стоит не вопрос «В чём состоит наше расовое наследие?», а скорее вопрос «Что мы делаем с этим наследием?». Говорить о расовой ценности для индивида достаточно бессмысленно, ибо существование Христа или доктрины Веданты ничего не добавляет к ценности белого человека с низкой природой, как варварство определённых африканских племён никак не умаляет чёрного человека с душой святого; а что касается эффективной величины — не расы, а этнического атавизма — это вопрос духовной алхимии, а не научных или расистских догм.
В одном из аспектов метафизическая причина существования рас состоит в том, что различия не могут быть только качественными, как в случае с кастами. Различия могут и должны проявляться «горизонтально», с точки зрения просто способов, а не сущности. Не может быть только различия между светом и тьмой, должны существовать и различия в цвете.
83
Здесь мы обращаемся к теории, в соответствии с которой огонь ввиду того, что он склонен подниматься и светить, соответствует саттве; вода, поскольку она распространяется горизонтально и оплодотворяет, может быть приписана к раджасу; земля же соответствует тамасу из-за своей инертности и плотности. Но несомненно, что в другом отношении огонь — это раджас из-за своей поглощающей и энергичной жары, в каком случае сам свет соответствует сат-тве. Это склонности не видимых элементов — огня, земли, — а чувственных функций солнца-огня; светоносность, жара и их противоположность — тьма. Чистая светоносность холодна из-за своей трансцендентности; тьма холодна только из-за отсутствия.
84
Что касается тех групп жёлтых и чёрных людей, кто придерживается семитских религий, то догма в этом случае выполняет не стабилизирующую функцию, а упрощённую — для них опасностью является не идеологическое отклонение, а невежество и материализм.