Такова основа современной расовой концепции. Вышеприведенное определение Клауса — основоположника того, что получило название психоантропологии, идёт ещё дальше и констатирует определённое «одухотворение» генотипа: сущность расы нужно искать в «стиле», в способе существования. Здесь раса становится своего рода постоянной «линией», которая выражается не только посредством ряда физических признаков (то есть посредством расы тела), но также и в манере проявления различных психических качеств или черт, как мы поясним в дальнейшем. На основе этого наследственного стиля определяется некая группа людей — группа, которая по отношению к другим различным группам с иным стилем соответствует понятию «раса».
2. ВНУТРЕННИЙ СМЫСЛ РАСЫ
Если при этом ознакомиться с последними расовыми исследованиями, то видно, что в них ещё не вышли за пределы абстрактных определений, и ничего не говорится относительно того, что раса должна непосредственно значить сегодня для индивида и что надо понимать под «расовым сознанием». Но здесь находится фундаментальное положение, в отношении которого нужно обратиться к непосредственному опыту.
Выражение «породистый человек» (дословно «человек расы», un uomo di razza) появилось не сегодня и не вчера. В общем, оно относится к аристократической идее: из массы простых и посредственных индивидов выделялись «люди расы», то есть существа высшие, «знатные». Такая знать (этот пункт хотелось бы подчеркнуть) необязательно соответствует «геральди-ческому» значению этого слова — чистые и здоровые деревенские или народные типы могут производить такое же впечатление «породы», как и представители настоящей аристократии. Это вовсе не случайно: как среди знати определённые внутренние традиции смогли защитить чистоту крови, так особые благоприятные условия, существовавшие в деревне, на природе, здоровые занятия и обычаи смогли дать сравнимые результаты в среде людей другого класса, отличных от аристократии.
Не только слово «раса», но и слово «кровь» имело чёткое и живое значение, существенно отличающееся от сегодняшнего, имеющего научный и биологический характер. Например, говорят: «Хорошая кровь не способна соврать». Существует выражение «инстинкт крови». Есть «кровавые оскорбления»; ситуации, когда «кровь» бунтует. Что означает всё это? В глубинах человеческого существа, вдали от области абстрактных концепций расы, от словесных рассуждений и условностей, порождённых жизнью в обществе, существуют инстинкты, обладающие определённой формой, а также возможность непосредственных и абсолютных реакций, которые для человека «расы» являются нормальными, в то время как у обычного человека, напротив, всё это проявляется лишь эпизодически — в крайних случаях и при очень серьёзных испытаниях.
Идёт ли здесь речь об импульсах, относящихся исключительно к животной и биологической жизни? Утверждать подобное было бы непродуманно. Силы, о которых мы говорим, инстинкты человека «расы», далёкие от того, чтобы быть продолжением животных инстинктов, часто противоречат им, накладывая на жизнь высшие нормы, делая естественной и спонтанной вещью как подчинение определённой «наследственной линии», так и определённому стилю господства, внутреннего напряжения, самоутверждения. С животными инстинктами реакции расы объединяет только их непосредственный и точный характер: они не основываются на рациональном мышлении или на интеллектуальных соображениях; наоборот, они являются спонтанными, и в них проявляется вся полнота личности человека. Не только это: они имеют место и в сфере интеллекта, поскольку проявляются также в особых и непосредственных формах восприимчивости, суждений и признания. Посредством расы и крови человек приходит к очевидным вещам, которые не обсуждаются, которые на его уровне являются такими же непосредственными, как данные, полученные здоровыми, нормальными органами чувств. Как никто не обсуждает, почему красный цвет является красным, так и у человека «расы» имеются присущие ему естественные и точные очевидные вещи в той области, в которой «современный» интеллектуализированный и деградировавший человек, наоборот, может лишь продвигаться на ощупь. Он пытается заменить утерянную способность видеть способностью осязать, призвав на помощь дискурсивный интеллект, и часто единственным результатом этого является переход от одного кризиса к другому или приём на вооружение простых конформистских критериев.
Такова основа, на которой нужно понимать и ощущать расу. Раса живёт в крови и даже на более глубоком уровне — там, где индивидуальная жизнь сообщается с надличностной, что, однако, должно пониматься не в натуралистическом смысле (как «жизнь вида»), а как порядок, в котором действуют действительно духовные силы.