Эта сфера исследований является новой и обширной, если говорить прежде всего о пробуждении в новых поколениях интереса, которого она заслуживает. То, что удалось сделать до сих пор, может получить адекватное развитие, выразившись в итоге в действительно завершённом и тотальном расовом сознании.
12. РАСА И ИСТОРИЧЕСКИЕ КОРНИ
Уже из этих кратких соображений относительно области исследований, связанных с расизмом третьей степени, ясно видна важность, которую в нашей доктрине имеют исследования исторических корней и, следовательно, наука о доисторических временах. Однако необходимо внести в эту дисциплину революционные критерии и решительно отбросить некоторые предрассудки, характерные для сциентистско-позитивистского менталитета, которые, пользуясь благосклонностью уже устаревшей исторической школы, ещё довольно широко сохраняются в системе общего образования. Укажем на два момента.
Прежде всего, следует преодолеть эволюционистский предрассудок, согласно которому, в прямом соответствии с принципами прогресса и исторического подхода, первоначальный и доисторический мир представлялся как тёмный и дикий, в котором полуживотное человечество понемногу и с большим трудом достигло «цивилизованной» стадии и смогло обрести культуру. Расизм же, напротив, утверждает, что уже в доисторическую эпоху существовали народы, которые, помимо расовой чистоты, утерянной в дальнейшем, обладали высоким духовным уровнем. Конечно, они не были «цивилизованными» в современном понимании, связанном с развитием экспериментального знания, техники, юридической системы, но они обладали чертами характера и духовным видением мира, происходившими из реальных контактов с силами сверхчеловеческой природы; видением не «придуманным», а переживаемым, конкретизированным посредством традиций и выраженным и развитым посредством символов, ритуалов и мифов.
В этой связи также передвигаются границы новых исследований доисторической эпохи: самые современные расовые гипотезы о происхождении человека переносят нас примерно за 10 000 лет до н. э., тогда как раньше отваживались говорить только о цивилизациях, существовавших за две или три тысячи лет до н. э. Что же касается общей характеристики проблемы так называемого «происхождения человека», то здесь необходимо занять решительную антидарвинистскую позицию. Родословная человечества, к которому принадлежат высшие расы (как древние, так и современные), ведётся не от обезьяны и не от обезьяночеловека ледникового периода (мюнстерский человек, или неандерталец, а также человек Гримальди), и этот факт, кстати, всё-таки начинают признавать и специалисты, не разделяющие расовую теорию. Обезьяноподобный человек соответствует только некоей человеческой ветви, в основном вымершей, и только из-за тех элементов, которые были привнесены из других, высших человеческих рас, появившихся позднее (в связи с чем возникает иллюзия, будто они «эволюционировали» из первых), и только потому, что он появляется на тех же территориях позже, придя из регионов, потерпевших значительные разрушения или опустошённых катаклизмами и климатическими изменениями. Доисторические расы кроманьонцев и ориньякцев происходят от этих высших рас.
Совершенно необходимо понять значение этой смены перспективы в отношении расовых концепций: высшее не происходит из низшего. В тайне нашей крови, в самых глубинах нашего существования сохраняется неизгладимым наследие древнейших времён; но речь идет не о наследии жестокости, необузданных, диких животных инстинктов, как утверждает еврейский психоанализ и как нужно трагически предполагать на основе «эволюционизма» и дарвинизма: это наследие изна-чальности, идущее из мифических времён, напротив, является наследием света. Сила атавизма как сила низших инстинктов не входит в это фундаментальное наследие: она, наоборот, получила жизнь и власть во время процесса деградации, инволюции или падения (память об этом сохраняется в мифической форме в традициях почти всех народов), то есть, это следствие загрязнения, гибридизации, вызванной привнесением инородных элементов, остатков ледникового человека. Это голос другой крови, другой расы, другой природы, которую можно назвать человеческой лишь условно. Как бы то ни было, когда мы чувствуем правоту слов апостола Павла «в моей груди борются две души»90, надо интерпретировать это выражение в свете того, что мы только что сказали, чтобы понять его точный смысл. Чувствовать правоту эволюционистского и дарвинистского мифа может только человек, в котором говорит иная наследственность (внедрённая посредством гибридизации), поскольку она уже выражена в нём так сильно, что подавила присутствие первоначальной расы.
90
Христианам Филипп, I. 23. В русских переводах используются другие выражения: например, «разрываюсь между двумя желаниями» (в переводе Русского Библейского общества) —