На той стороне, за разрушенным барьером, уже можно было увидеть отряд Кук. Они далеко продвинулись потому Новаб подумал что им тоже не гоже сидеть отдыхать — надо доделать работу. Отряд быстро вновь перешел в движение, ведя огонь по следующим позициям противника. Кастоды были окружены, трое из них еще имели плазменное оружие котором мешали отряду Кук. Остальные червелицие имели лишь просто огнестрел или подкалиберные. Последние — самые опасные тем что не имея возможности пробить графеновые листы, они тем не менее ломали кости и рвали ткани своей силой. Не дав им укрепиться Трун кинул дезинтеграционную гранату, выведя из строя плазменное оружие. Док поморщился, видимо ему по мозгам тоже легонько дало. Пока червелицие приходили в себя в их группу вклинился квад големов. С другой стороны, на них давила первая группа, бой близился к концу. Часть сил противника смогла бежать еще до последнего этапа наступления, но в глубине леса уже слышались звуки коротких перестрелок. «Вихри» летали над лесом делая точечные удары по легкой технике. Группа подкрепления из аркологии сделала заслон в лесу не давая противнику убежать с трофеями.
После боя големы продолжили осматривать местность, а сами люди неспешно потопали в крепость — тут Новаб и заметил коменданта. Тот бродил по остывшему полю боя с оценивающим взглядом. Позади него груды клейтроники уже рассыпались темными барханами и тонкие ручейки песка металлическими бликами стекались к ремонтируемому складу словно змеи в кубло. Строительные песчинки были в два раза больше чем их аналоги в големах. Редкие поверженные механоиды уже реактивировались, возрождаясь из утилитарного пепла. Сквозь Симмаита пролетел мелкий бот, выдавая в нем неприкрытую проекцию инфополя. Когда они встретились глазами, Новаб увел взгляд и сделал вид что тоже осматривается.
Симмаит проводил колонну бойцов взглядом и затем вернулся к оружию, лежащему на земле. Весь бой был записан тысячами камер и сенсоров, установленных на големах, дронах-насекомых, людях и строениях. Этот кусок четырёхмерного среза вселенной, длинной в четыре часа теперь надежно зафиксирован в памяти колонии, заняв свое место среди миллиона других. Несколько тысяч вокселей на квадратный сантиметр создавали отличную детализацию, позволявшую руководить боем в режиме онлайн. Совершенная математическая модель — однако этого было не достаточно. Потому теперь тут летало еще больше дронов, словно саранча исследуя местность еще тщательней, вплоть до молекулярного уровня. После экспертизы и пост-анализа, Симмаит надеется узнать еще один пазл того что происходит в данном секторе. «В моей провинции» — подумал он и сдержано улыбнулся.
Присев на корточки возле оружия кастов, он лишь покачал головой. «Неужели возрождаются?». Дернув рукой и прокрутив пальцем воображаемый диск, время вокруг него потекло назад. Кастод вдруг вернулся к жизни и поднялся спиной вперед, целясь в одного из бойцов, что вел бой плазменным клинком в полусотне метров. Еще раз осмотрев кастода держащего плазменное оружие он вновь покачал головой. Что-то было не так. Выглядело странно, будто кто-то попытался вложить кусочек пазла из одного конца картины в другой, совершенно ему не подходящий.
После обеда и душа у солдат началось время отдыха после боя, сменяемое посменно редкими работами в подземной штабной части крепости. Прорыв и разрушение обороны делало их уязвимыми, но по крайней мере плазменный барьер обещали починить до завтра. Пока же приходилось изрядно усиливать патрулирование. Вернее дистанционное его контролирование из штаба. Геш мог прекрасно обойтись и без них. Но люди в этой технотронной среде выполняли роль ядра, от которого проходили желания и смысли, задавая цель. Док любил сравнивать людей с ретикулярным мозгом цивилизации — примитивным, древним, но жизненно необходимым для запуска коры и высших центров.
— Как там Тори? — спросил Новаб. Выходя вечером с небольшой столовой он заметил Дока.
— Ампутация успешна. Начал наращивать новую голень, полусотня тысяч слоев и снова сможет бегать. — рассказывал Док. Новаб очень ценил своего эскулапа, не раз их выручавшего. Один раз им сильно не повезло попасть в засаду. Тогда местные дикари умудрились разбить Труну стекло скафандра, и тот надышался ядовитой серной атмосферы. Та выжигала ему легкие с каждым вдохом. Док же смог трансплантировать часть лёгких взятых у добровольца, причем прямо во время боя, сидя в укрытии под средовой изоляцией автохина. Все же психонетик в команде это всегда полезно, но если он еще и врач, то держи ухо в остро. Другие командиры будут пытаться переманить по трижды на дню.
— Отлично, побыстрей бы. Чую проблемы наши только начинаются, и работы впереди привалит изрядно.
— Сим что-то уже сообщал? Мне оповещение не пришло. — сказал Док, надеясь на новые подробности прошедших событий.
— Нет, молчит. Наверно ночью проведет планерку. — отрицательно крутил головой Новаб. Думая о Тори и вспомнив о причине ампутации, спросил — А что с той дрянью что ногу заразило?
— Колониальный микроорганизм. Как мы уже поняли плотоядный. Моя искра-биолог уже изучает его подробнее, потом занесу в биокаталог, отправлю в Бит. Кажется, у нас небольшое открытие. — ответил тот с явно довольным видом. Открытие интересовало его сильнее всего. Найти что-то интересное что до этого ускользнуло от роя ищеек было сложно — можно надеяться на премию. Сам Док был весьма состоятельным человеком, иметь хоть одну личную искру, синтетическую личность, в условиях всего лет десять как начавшегося второго этапа колонизации мог не каждый. У бойцов Сета, искры были только корпоративные, интегрированные в амуницию. Но и все эти искры были мелкими жучками на фоне Геша, который словно огромный кракен окутывал пол планеты.
Не смотря на то что обычно вечером каждый сам определяет себе режим сна, в этот день все легли спать одновременно, словно вновь переместились в военную академию при аркологии Бит. Жилой блок представлял собой большой прямоугольный зал, где кровати персонала были разделены полупрозрачными сетчатыми занавесами из смарт-ткани, пронизанной сверхпроводниками которые взаимодействуя с эм-полем держали ее в воздухе словно перегородку, совмещая мягкость и стальную жесткость.
Над кроватью Новаба в инфополе висел экран показывающий звездное небо таким каким его можно было увидеть только в полутысяче километров над поверхностью — засеянное звездами так что порой в глазах рябит. Он любил смотреть в него — вечность хорошо умиротворяла после трудного дня. По уже ставшей традицией, пытался тщетно найти Солнце что должно было находиться где-то в черном пятне в восьмистах годах от них. Но его больше не было, можно было бы отыскать ближайшие звезды, если бы он разбирался в астрономии.
Сейчас в жилом блоке все спали, что было лишь половиной правды. Мозг не теряет активности ни во сне, ни в бодрствовании, лишь переключается на другие задачи. Сейчас он был где-то посередине между этими состояниями. Разумы нескольких десятков человек, чьи тела мерно сопели, находились на планерке, которую Симмаит устроил после ознакомления с результатами пост-анализа и долгими переговорами с аркологией.
Организм в таком псевдосонном режиме восстанавливался медленнее, потому комендант старался не затягивать.
— Средства которыми смогли так быстро вскрыть обе линии периметра еще не определены. Тем не менее многие подробности удалось нащупать только посредством пост-анализа и глубокой реконструкции, которая еще не завершена в полном объеме. Посмотрим, как все началось… — докладывал Симмаит. Вокруг людей, сидящих на удобных небольших креслах обстановка изменилась с парковой аудитории под открытым небом на участок периметра. Пятиметровый барьер плазмы скрывал сидящих от теплых утренних лучей солнца что выгадывало из-за газового гиганта, в воздухе чувствовалась сырость ядовитой атмосферы. Сам барьер мерно отсвечивал оранжевым, по его поверхности мелькали серебристые помехи — наночастицы служившие каркасом для силовых полей формирующих барьер для удержания содержимого.