На ее крики выглядывали пассажиры из своих купе, с удивлением провожая взглядом шатающуюся мужскую фигуру.
В тамбуре пожилая женщина преградила ему дорогу:
– Не пущу, иди проспись, еле на ногах стоишь! Все, стоянка окончена. Отстанешь еще, потом моему сыночке штраф из-за такой пьяни, как ты, выпишут.
Она полезла за ключом от двери, но от волнения ее толстые дряблые руки плохо слушались. Состав дернулся и потихоньку начал движение. Медленно проплыл мимо маленький перрон, серое здание вокзала, парочка пассажиров в объятиях встречающих. Дымова на перроне не было, да и гроб его жены никто не нес.
– Эй, ты, пьянь, а ну отошел от двери, – раздался грубый оклик.
Сергей уже звенел наручниками, чтобы остановить надоевшего хулигана. Гуров вдруг отчетливо увидел, как эта троица на него смотрит. Парень с раздражением тянулся к наручникам, второй полицейский постарше брезгливо скривился от тошнотворного запаха измазанной рвотой одежды, пожилая проводница озабоченно нахмурилась, не тронет ли буйный пьяница ее сына. Он ведь так же смотрел на Дымова пару часов назад, когда мужчина плакал и умолял ему поверить, что его жена жива и что он не пил водку. Что-то происходит! Поезд надо остановить!
Лев Иванович повернулся к стене и со всей силы рванул вниз рычаг стоп-крана.
– Ах ты, гадина, что творишь! – заголосила женщина.
Ее сын бросился на Гурова, но промахнулся от резкого торможения состава и впечатался в стену рядом. Проводница от резкого толчка тоже ударилась о стенку. Гуров ловко проскользнул мимо протянутых рук, дернул ручку двери и прыгнул вперед навстречу медленно плывущей полоске гравия. Упав, он сильно ударился о землю, перекатился на другой бок и проехался всем телом по мягкому сугробу на откосе пути. Оперативник тяжело поднялся, бросился бежать, не обращая внимания на боль в ноге. Вдогонку неслись крики:
– А ну стой, придурок, стой! Я тебя на пятнадцать суток посажу!
– Пускай валит, Серега! Его сейчас местные приберут!
– Сыночек, не трогай ты этого сумасшедшего, не надо! – причитала мать вслед спрыгнувшему с поезда Сергею.
Но тот не отставал, судя по топоту ботинок и тяжелому дыханию за спиной. Лев Иванович тоже не останавливался, несмотря на боль в ноге. Вот уже здание вокзала, мерцающие часы над вывеской и мутная слепая лампочка рядом со скромной табличкой «Опорный пункт полиции». Рывком он открыл дверь и чуть не упал, зацепившись за ведро с водой и швабру. От грохота проснулся дежурный, который сидел за столом, сложив на столешнице руки и положив на них голову:
– Ты кто такой? – подняв голову, сонно спросил он. – Что надо?
Следом в дежурку влетел запыхавшийся полицейский из наряда поезда:
– Держи его, алкаш с поезда сбежал! Стоп-кран рванул!
– Понял! – вскинулся дежурный, вскочил со стула и начал обходить стол, чтобы накинуться на беглеца с другой стороны.
Но Гуров знал, что их остановит. За годы работы научился, как обращаться с рядовым составом, тем более таким наглым, чувствовавшим свою хоть и маленькую, но власть и безнаказанность. Рука нырнула в карман куртки, а голос, налитый угрозой, остановил подступающих к нему полицейских:
– Старший оперативный уполномоченный по особо важным делам полковник Гуров! Стоять всем!
При виде красной корочки дежурный и Сергей, растерявшись, замерли, закрутили головами, поглядывая друг на друга – что же делать?
Лев Иванович повернулся к дежурному линейного отдела:
– Сообщение о женщине со станции вы получали? Есть информация о ней?
– С какой станции? – Дежурный от удивления окончательно проснулся. – Никакой информации нам не поступало. Ночь прошла без происшествий.
– Начальник прибывшего поезда не сообщал вам о женщине на соседней станции?
– Да никто не звонил, ничего не передавали, товарищ полковник.
Дежурный все косился то на Гурова, то на полицейского из дежурного наряда, пытаясь понять, как себя вести. Вроде коллега-линейщик гнался за обычным пьяным дебоширом, а тот оказался важной шишкой, хоть и устроил скандал в поезде, но так просто его не задержать.
– А гроб, как же… Гроб из поезда выносили?
– Не было такого, товарищ подполковник. Пассажиры обычные. Никаких гробов.
Теперь дежурный мерял опасливым взглядом крепкую фигуру Гурова. Легко скрутить его не удастся, к тому же еще и бредит гробами какими-то, женщинами. Точно от пьянки «белочка» началась, наверное, надо позвонить начальству и попросить разрешения вызвать бригаду психиатрички для важного опера, пока не перестрелял их здесь из табельного. Вон как крутит головой, высматривает что-то на пустом перроне. Точно галлюцинации начались!