Гном лишь отмахнулся от помощника. По шахте снова раздался громкий свист, после которого гном, что сломал дверь, размахнулся молотом на близ стоящего – раздался тошнотворный хруст, удар пришелся по голове, гном продолжал буянить, а Ульф все ещё лежал на земле, мучаясь. Один за другим, гномы словно сходили с ума и бросались друг на друга, размахиваясь инструментами, ставшими оружием.
Хадрик отбежал назад, к сфере с породой и спрятался за ней. Ульф лежал рядом со стеной и кричал, пока к нему не подбежал один из гномов, он ударил инженера по голове киркой – кровь оросила каменную поверхность шахты. С верхних этажей доносились крики, один за другим масленые светильники погасли.
Часть 1
ГЛАВА 1
ЗНАКОМСТВО
Кай проснулся, с трудом не издав ни звука, охвативший его ужас погас, как только рыцарь увидел ночное небо, усыпанное миллионами звёзд и тянувшееся на многие мили. Тяжело дыша, Кай поднялся на ноги и уселся рядом с костром, рыцарь встретился взглядом с Эриком, сидевшим напротив. Эрик встревожено смотрел на брата.
– Опять кошмар? – спросил рыцарь.
– Да, – подтвердил Кай. – Опять.
– Белый зал?
– Он самый. – Кай отпил вина из своей фляги. – Белый зал, переполненный сектантами, стоявшими напротив убитого Магистра Эйрона – главнокомандующего Ордена Золотых Паладинов.
– Не надо поминать Орден.
– Почему?
– Потому, что мы – изменники. И даже сейчас, когда мы далеко от Белой Крепости – упоминать об Ордене небезопасно.
– Орден распался… и нам повезло, что мы сумели избежать участи других рыцарей.
Эрик тяжело вздохнул, собрался с мыслями и невнятно прошамкал больше себе, чем брату:
– Если бы мы следовали законам, не пришлось бы спасаться.
– Если бы мы дальше следовали всем законам – никто бы не спасся
– Я так не думаю. – Пробурчал Эрик, отведя взгляд. – С помощью законов можно было контролировать всех паладинов, была черта, которую нельзя было пересекать. Орден распался, потому что мы часто нарушали свои обеты и законы.
Кай поднялся на ноги, отбросив флягу:
– Возможно, Ордена больше нет, потому что мы слишком часто поступали так, как нам велели, в то время как Мир уже давно существует по другим законам. Ты знаешь это не хуже меня, не так ли?
– Верно, – признал Эрик. – Но я все равно придерживаюсь прежних идеалов и законов.
– Ах, да! – воскликнул Кай, внезапно улыбнувшись. – Ты сохранил веру. Но она утратила свою власть, месяц назад, когда весь Мир погряз в Катаклизме… все наши собратья сошли с ума, забыв об идеалах и вере – они набросились друг на друга, словно свора диких псов.
– Не все сошли с ума. – Возразил Эрик. – Ещё есть люди, сохранившие рассудок.
– Да… о них я и забыл. Я видел их, когда они пытались воспользоваться суматохой и выломать дверь в сокровищницу. – Кай ухмыльнулся и помолчал некоторое время. – Что бы ты ни говорил, брат – Ордена Паладинов не вернуть. Ты единственный, кто готов следовать прежним правилам и идеалам.
– Если это так, то почему ты мне помогаешь добраться до Цитадели Паладинов? Почему ты согласился мне помочь, тогда, когда все отвернулись от меня. В такое время мало кто готов помочь, даже собственному брату, но ты без раздумий согласился. Всё это время, пока мы в пути – ты помогал мне.
Кай молчал. Братья долго смотрели друг на друга, оба высокие, широкоплечие и темноволосые. На их лицах застыло одно выражение: сдвинутые брови, напряженно сомкнутые губы. Братья были удивительно схожи не только телосложением, но и лицами: Кай смотрел на Эрика, но видел такие же тёмные глаза, тонкие губы, длинные темные, как ночь волосы, прямой нос, и размытые черты лица.
В раннем детстве, различать могла их лишь мать. Братья гордились своей схожестью и пытались стать полностью идентичными: они носили одинаковую одежду, одинаково дрались, даже их движения были схожи. Однажды, когда Кай упал с дерева, его левую руку украсил огромный шрам. Увидев это, Эрик хорошо постарался, чтобы обрести такой же. Став послушниками в Цитадели, братьям выдали совершенно одинаковые доспехи, а чтобы хоть как-то их различать – на наплечниках вырезали руны с именами «Кай» и «Эрик».
Они никогда не ссорились и редко расставались на долгое время, каждый из них был готов заступиться за другого в случае беды. Их союз, который казался нерушимым, дал трещину два месяца назад в Белом зале, когда умирающий Магистр шептал проклятье хриплым голосом.
– Сдаюсь, – признал Кай, подняв руки. – Я наговорил лишнего. Ты был прав, время продолжает неумолимо идти, нам остаётся лишь одно: жить, пока не придёт наш час. Так что, мир?