– Икабод, милый, не надо ничего рисовать! Твои картины… от них оторопь берёт.
– Но я не могу не рисовать! Тёмный Человек… я зря плохо думла про него. Он помог разобраться. Он показал всё, разъяснил. Когда нас с Норой забрали, мы ничего не могли поделать. Мы спали – не могли проснуться. Но в какой-то момент я услышал Тёмного Человека, и он объяснил… Он показал, что с нами, где мы находимся…
Шакс. И здесь ты помог мне и семье Неверри, – я мысленно обратилась к ушедшему навсегда вникуда другу и искренне поблагодарила его.
– Мы вас видели во сне, – пояснила Элеонора. Она плакала слезами радости и облегчения. – Мы видели, как вы были в доме, делали всё, чтобы помочь нам и Милене, как потом шли через эти ужасные подземелья, искали нас. Мы хотели кричать вам, чтобы вам было легче нас найти – но не могли никак проснуться. А потом проснулись, и… сначала никак не могли ничего понять, поверить. Потом Икабод пошёл в библиотеку, увидел книгу…
– Книгу? – ахнула я.
– Историю семьи Неверри. Это тоже я видел во сне, – подсказал Икабод. – Как я захожу в библиотеку ночью или на рассвете, уже не боясь тех чудовищ, что готовы разорвать меня на части. Как я беру книгу, открываю на нужной странице и узнаю имя того, кто забрал нас. Побочный незаконнорожденный родственник, алчный, жадный, тщеславный. Он запятнал честь обоих своих родов – Неверри и Брабатусов, плод греха. Но осуждать его тоже грех – ведь всё началось с его отца, который хотел завладеть этой Усадьбой и колдовскими тайнами, проник сюда, соблазнил жену рыцаря.
– Я мало в это верю, – проговорила вдруг испуганно Элеонора. – Тому, что произошло, можно найти рациональное объяснение. Никаких колдовских тайн! Нас похитили люди, сектанты какие-то, очевидно. Дали нам какие-то яды, вещества, что мы не могли проснуться, а то, что мы видели во сне – такое иногда случается, когда видишь вещие сны. Произошло столько всего необъяснимого, что я бы предпочла не думать об этом. Иначе я сойду с ума. Главное – что мы здесь и мы живы. А то, что нас ограбили немного – так это пустяки; взяли ведь то, что по сути не совсем наше.
– Ограбили? – напряглась я. – Что украли?
– Да вот рыцаря украли, у библиотеки. Стоял тут. Вы, наверное, не видели уже, рядом с библиотекой стоял рыцарь, – принялась убедительно доносить Элеонора. – А ещё статуи на третьем этаже подменили. Стояли одни, жуткие, наводили всегда оторопь – дед Икабода их откуда-то привёз из заморских стран. Теперь поставили весьма симпатичных горгулий, с благообразными, почти святывами выражениями лиц!
Я одновременно чуть не рассмеялась и не ужаснулась. Ведь горгульи скоро исчезнут, потому что улетят в Туркей в клан Торре! То есть будет ещё одна кража-пропажа.
– Да, ещё и манекены пропали из зала. Они тоже наводили оторопь. Помню – едва первый раз их увидела – поклялась в залу вообще не заходить! – поделилась Элеонора. – Но это всё глупости, старческий маразм, суеверия. И всё же, я рада, что пропали такие жуткие вещи из этого дома. С их исчезновением дом стал более дружественным и безопасным.
– Этот дом всегда был дружествененным и безопасным, потому что это наш дом! – гордо заметил Икабод. – Да, я боялся того, что здесь происходит. Но всё позади. Ни одно другое место в мире не вдохновляло меня на творчество так, как усадьба Лесное Сердце!
Элеонора умоляюще и одновременно убито закатила глаза. Ей явно не импонировал энтузиазм мужа снова рисовать диковинные картины.
– Все минусы я стараюсь рассматривать как плюсы. С нами произошли странные и ужасные вещи. Зато теперь у меня столько пищи для написания новых картин! – восхищённо произнёс господин Неверри. – Да и книга с историей нашей семьи – бесценный материал! Я никогда не видел её раньше, хоть знаю свою библиотеку как пять пальцев. Это вы нашли её? Ещё я обнаружил книгу Хубертуса Лысого, со всеми страницами – немыслимый, редчайший экземпляр! Может, про нее вы тоже знаете, откуда она?
– Конечно знаю. Эту книгу вам передала в подарок Милена. Она, кстати, едет сюда. А первую книгу мне помогло найти чудище, которое жило в библиотеке, – ответила я чистую правду.
– Чудище? – ахнул Икабод.
– Милена? Едет сюда! – ахнула Элеонора.
Вдруг мы услышали снизу голоса, среди которых я узнала, к своему удивлению, голоса Айры и Ирис.
– У нас гости! Нас зовут, – прислушался Икабод.
– Милена! – Элеонора радостно выбежала им навстречу, супруг последовал за ней.
Когда я вышла, я стала свидетелем трогательнейшей сцены. Милена, плача от радости, счастья, умиления, обнимала дядю и тётю. Дядя и тётя тоже плакали. Слёзы текли даже по лицу Ирис, скромно стоящей чуть в стороне. Кажется, я тоже всплакнула. Не лила слёзы лишь Айра – это ей не позволяла профессиональная этика. Но в глубине души она всё равно наверняка плакала, соучаствовала тому, что семья встретилась, воссоединилась в своём родовом доме. Семейное проклятье было снято, во многом благодаря моим новым друзьям. Если бы не они, не их помощь и содействие – я вряд ли бы справилась. Подумав о друзьях, что кое-кого из них я больше никогда не увижу, я почувствовала, как мои слёзы падают на одежду.