– В первую же ночь нам не повезло – нас угораздило потрогать нож. Но зато мы были не одни. Анна, Брабатус, Шакс и ещё дюжина отличных ребят – весёлая компания. Нас посвятили в особенности войны с Дагоном, мы воевали ещё несколько ночей, пока у нас не остались только Анна, Брабатус и Шакс, – вздохнул Мелькор.
– Лет примерно двадцать назад, Шакс сообщил, что у Джакомо родилась правнучка Милена. Джакомо тогда не было в живых.
– Погоди, Астр, мы упустили самое главное. Мы делали всё, чтобы истребить рабов Дагона. Мы искали подходящего смельчака, кто бы до него добрался и смог бы сразиться с ним. Кто не принадлежит Неверри. Мы почти нашли. У сына Джакомо была подружка по имени Карин.
– Карин Бартул… – выдохнула я. – Значит, она приезжала в усадьбу, жила здесь, возможно в гостях. Вы общались с ней.
– Мы общались с ней почти точно так же, как мы общаемся сейчас с тобой. Ей было столько лет, сколько и тебе. Она нас точно так же слушала с открытыми глазами и открытым ртом. Но в самый последний момент она не выдержала и испугалась. Да, она была здесь гостьей, как и ты. Её остановил страх, она сдалась, отступила. Приняла выбор, который у неё был – развернуться, уйти, никогда не вспоминать об этом.
– А у тебя, увы, такого выбора нет, – "вбил гвоздь" Мелькор.
– Как это – нет!? – ахнула я и посмотрела на Мелькора не менее красноречиво, чем до этого Анна.
Мелькор и Астр снова переглянулись. Астр решился:
– Ты же тоже потрогала нож Бафомета.
– Что?! Я не трогала никакой нож!
– Нет, ты его трогала. Я же вижу, – Анна медленно встала из-за пианино, прошла чинно до меня и вгляделась, сощурясь: – У тебя чёрная метка. Как у меня. Как у них, – она кивнула на двух горгулов.
Я посмотрела на свою правую руку:
– Ничего не понимаю. Я не могла никак трогать нож.
– Могла. Случайно. Не зная об этом, – отрывисто объяснил Мелькор. – Бафомет на это рассчитывает. Он подбрасывает нож каждый раз в разные места, но так, чтобы он попадался под руку кому-то.
Я мысленно прокрутила свой самый первый визит в усадьбу. Как я вошла в двери, прошла по коридору, стала изучать комнаты, исследовать помещения…
Мастерская художника. Где краски, кисточки, чернильница.
Карамба!!!
– Нож… да, я трогала какой-то нож. Но я не знала, что его нельзя трогать! – проговорила я потрясённо, уже еле держась на ногах. – Он лежал среди вещей художника, и я подумала, что он для резки бумаги…
Мысль о том, что я вот уже более суток в рабах у какого-то нехилого демона по прозвищу Бафомет, мне совсем не понравилась. На этот раз Мелькор поддержал меня за плечо. Анна саркастически улыбнулась:
– Добро пожаловать в клуб.
– Мы привели тебя к Анне, чтобы узнать, трогала ты нож или нет. Анна может видеть чёрные метки. Она нам так и сказала, что ты его трогала, – пояснил Мелькор.
– И что теперь? – спросила я растерянно.
– Ничего. Ты не можешь выйти из Усадьбы, как и мы все. Дагон похитил дядю и тётю Милены, чтобы заманить её сюда. Или тебя. Он и его рабы прокрадываются в её сны, зовут её. Только лишь Шакс и его чары предостерегают её от того, чтобы она сюда приехала – но Шакс не сможет работать вечно, он не железный, – вздохнул Мелькор.
– Но так как ты смельчак, ты сможешь нам помочь. А заодно и себе, да, – добавил Астр чуточку подобрее. Только кого он ободрял – меня, себя, Анну, Мелькора? – Ни в коем случае нельзя допустить, чтобы Милена сюда пришла. Тебе надо разделаться с Дагоном до этого.
– А что будет, если Милена сюда придёт? – задала я вопрос, возможно, не слишком умный.
Но Мелькор терпеливо объяснил:
– Ничего хорошего. Милена придёт, Дагон и его рабы сразу доберутся до неё. Она вряд ли сможет что-нибудь сделать. Дагон получит её душу и воплотит то, что он задумал тысячу лет назад.
– И что он задумал? – тихо спросила я. И дополнила: – Я, конечно, понимаю, что ничего хорошего, а если поконкретнее?
– Выйти из катакомбы. Прорваться сюда, наверх. Ты бы хотела, чтобы сюда наверх прорвался Древний? – задал риторический вопрос Астр.
– Он выкосит всех нас, – ответила Анна подробнее. – Первым делом он уничтожит "слуг Бафомета" с чёрными метками подчистую. В отместку за то, что мы истребляли всё это время его рабов. Он уничтожит меня, тебя, Мелькора, Астра, Брабатуса, Шакса. И Жака, да, – голос Анны стал совсем грустным и блеклым, безжизненным. – Но не просто уничтожит. Ты думаешь, ты попадёшь в рай или в ад? Нет, дитятко, ты никуда не попадёшь. Тебя ждёт сплошное вечное Ничто. Тебя сотрёт, ты станешь частью мирового зла. По сравнению с Дагоном и тем, что он собирается тут творить, головорезы с моих кораблей – ангелы, а я сама – матерь божья.