– Ну разумеется! Одна Бартул оказалась более или менее не истеричкой. До неё мы пробовали оприходовать и слуг, и гостей, и всяких мелких слушащих, если они приходили в вечернее время суток – коммивояжеров, страховых агентов, строителей, садовников. Бартул была по крайней мере единственной – до тебя – кто попытался нас выслушать. Но Тот Кто Бродит Среди Книг… будь он неладен! Доберусь до него – вздёрну на рее! – прошипела Анна, на миг забыв, что она не на корабле.
И вздохнула. Слишком грустно.
– Не может такого быть, чтобы ты не верила в нашу победу, – внезапно вырвалось у меня. Я принялась развивать мысль, повинуясь порыву. – Твои корабли, твоя флотилия. Ты брала целые города! И что же, считаешь, что Дагон выдюжит?!
Я пристально посмотрела на Анну Бони. Мне стало плевать, что она знаменитая пиратка, можно сказать, звезда. Анна вдруг начала делаться ярче. Через несколько секунд передо мной сидела девушка, не отличимая от живой.
– Ахахахаха, дитятко, с тобой Дагон точно не выдюжит, – засмеялась она. Я не поняла, что значил её смех – скептицизм, насмешку над моей наивностью или проблеск надежды. Но мне это стало всё равно.
– Я сегодня собираю тут с вас всех интервью. Трое из вас мне уже рассказали о себе. Твоя очередь.
– Зачем тебе знать? – Анна подпёрла кулаком щёку, опершись локтём на клавиатуру. Клавиши издали почти что джазовый пронзительный аккорд.
– Вы пойдёте со мной в Катакомбу, поможете мне одолеть Дагона. Я должна знать каждого из вас ближе и лучше. Я не сомневаюсь, что на своём корабле ты отлично знала каждого своего человека.
Анна медленно оскалилась – хищно, довольно и залихватски:
– А из тебя может выйти толк! У тебя случайно в роду не было нашего морского брата, м-м? Да. На своих кораблях я отлично знала каждого моего человека. Только для того чтоб знать, кому вонзить нож в спину прежде, чем он вонзит мне, вот для чего!
– Ты должна была убедиться, что рядом с тобой надёжные люди. Что ты можешь им доверять.
– Ты что, хочешь убедиться, можно ли доверять мне? – ответила вопросом Повелительница Морей. Она вдруг встала, подплыла ко мне – привидения передвигались одним известным им образом как плавающие в воздухе фантомы. На меня дохнуло солёной морской водой из её рта, когда она прошептала: – Я убийца, детка. Я пачками вешала за кишки на рее таких, как ты. Нет, даже не таких – а мужланов. Таких как ты я просто крошила на корм моим аквариумным акулам. Таких как ты я сжигала живьём в городах, которые я брала. Знаешь, почему? Чтобы их не постигла ещё более худшая участь – стать трофеем моих людей. Перевожу: я убивала женщин, чтобы их не изнасиловали. И как, ты можешь после этого доверять мне?
Анна сделала вид, что гордится своими грехами. Она стояла, подбоченясь, смотрела на меня сверху вниз. Я обратила внимание, что она выше меня на пару сантиметров. По тем временам её рост был особо высоким, даже гигантским для леди – ведь триста лет назад люди биологически были ниже.
– Я могу доверять тебе, – ответила я, смело и честно глядя ей в глаза. – Знаешь почему?
– Потому что боишься меня! Боишься, что если не станешь мне доверять – я обижусь и что-нибудь тебе сделаю, хахаха!!! Вот – правильный ответ! – решила поиздеваться Анна Бони.
– Нет, это не правильный ответ, – покачала я головой.
– Но я же чувствую твой страх!
– Мой страх – отголосок твоего. Я боюсь, что сделаю что-то не правильно, из-за чего подведу тебя и остальных. Не смогу вам помочь, вот чего я боюсь, – я решила идти до конца, быть предельно откровенной. – Я могу доверять тебе, потому что здесь Жак. Которого ты любишь и которому ты тоже хочешь помочь. У тебя доброе сердце, Анна Бони. Я увидела это ещё вчера. Возможно, когда ты была убийцей – ты была рукой судьбы. Так было нужно. Тем более, что было – то было. Про человека можно сказать, что много лет назад это был совсем другой человек – ведь у него был другой опыт, другие обстоятельства. Говорят, что люди не меняются – но это смотря относительно чего. Люди могут меняться, когда им это выгодно или когда они хотят поменяться. Я верю, что ты поменялась. Я не вижу в тебе головореза или убийцу, а с таковыми я общалась, кстати, и умею отличать.
Анна на миг призадумалась. Даже отвела глаза. Потом снова наши взгляды встретились. Её взгляд умный, дерзкий, с вызовом, но я прочитала там, к своему удивлению, уважение.
– Ха! Жак. Ты, наверное, думаешь – какая трогательная история. Любовничек, которого я хочу спасти, пожертвовав собой. За то, что он меня спас, тоже по сути пожертвовав собой! Ничего подобного. Жак мне не любовник, не муж и не и так далее. Он мне никто. Довольна?