Он сильнее взял меня за волосы и поволок к решетчатой повозке. Грубо закинул в нее и закрыл дверь на ключ, а связку кинул на стол, где лежало оружие, недалеко от костра.
— До встречи, пташка! — у него исчезли клыки, глаза стали естественного цвета.
Вампир развернулся и ушел к дальним палаткам.
Я тут же легла и крехтя, с трудом, но все же смогла через ноги перенести свои руки из-за спины вперед.
Да… Так было лучше. Хотя бы веревка не так сильно давила мне на запястья.
Я осмотрелась вокруг. Захватчики занимались своими делами. Кто-то чистил оружие, кто-то готовил или чинил доспехи.
Рядом со мной стояло еще несколько таких же решетчатых повозок, без лошадей, как та, в которой меня заперли. В некоторых из них лежали люди. Хотя там в сене и в плащах не видно точно.
Как же мне отсюда выбраться… Расстояние между прутьями было небольшим, не пролезет даже моя голова. Сбежать мне точно не получится…
Я загрустила… Легла спиной на сено и смотрела через прутья на медленно проплывающие облака.
— Ничего себе за хлебушком сходила… — подытожила я результаты своей поездки.
Хорошо, что рядом с повозкой не было моих захватчиков. Иначе бы они услышали всплеск агрессивного сарказма у своей пленницы.
Немного погодя, смотря на решетчатое небо, в голове у меня всплыли строки из стихотворения Александра Сергеевича Пушкина «Узник», которые я стала повторять вслух, скорее всего для того, чтобы не поддаться еще большей панике:
— «Сижу за решеткой в темнице сырой
Вскормленный в неволе орел молодой,
Мой грустный товарищ, махая крылом,
Кровавую пищу клюет под окном,
Клюет, и бросает, и смотрит в окно,
Как будто со мною задумал одно;
Зовет меня взглядом и криком своим
И вымолвить хочет: давай улетим!
Мы вольные птицы; пора, брат, пора!
Туда, где за тучей белеет гора,
Туда, где синеют морские края,
Туда… Где гуляем…» — я запамятовала концовку стихотворения.
— «Лишь ветер, да я!» — послышалось где-то совсем рядом.
Я вскочила, села и начала осматриваться вокруг себя. Да так резко вертела головой в разные стороны, что растрепанные волосы хлестали мне по щекам.
— Кто здесь? — а потом тише добавила, — кто это сказал?
— Да не трепыхайся ты, как рыба на крючке! Ляг и не привлекай внимание, пока о тебе сами псы не вспомнят!
Я обернулась влево. В соседней клетке лежал эльф, с голубыми глазами, со светлой кожей, белыми волосами и длинными, заостренными на концах, ушами. Его одежда темно-зеленого цвета на вид изрядно потрепалась. Видимо он тут давно. Мужчина наполовину зарылся в сене и, придерживая голову рукой, с любопытством меня разглядывал.
— Кто ты? — я послушала его совета, легла и повернулась в его сторону.
— Я эльф-лучник. Меня зовут Донáт.
— Ты знаешь стих… — намекнула я о том, что он из моего мира.
— А мы разве оба не знаем его от бродяжных бардов? — приподнял он бровь, улыбнулся и намекнул на желательную позицию в этом мире.
— Да… От бардов.
— Вот и хорошо! В противном случае, нас могут не понять и головой положить на плаху. Тут хоть и присутствует магия, но жители довольно своеобразно суеверны.
Я кивнула и вопросов в этом направлении больше не задавала.
— А я Каталея. Лекарь из клана Огненный шторм. А ты с какого клана?
— У меня нет клана. Я сам по себе. Бродяга! Я бы сказал, что «мой адрес не дом и не улица, мой адрес — Советский Союз», но увы, — ухмыльнулся он. — Я простой странник в мире Навалон.
Я ответила на улыбку и кивнула, понимая о чем он говорит.
— Погоди, а ты случайно не тот Донат…
— Да, тот, — улыбнулся он. — Мы виделись в Понривере. Но я сейчас так выгляжу, что не удивился бы, если бы ты меня не узнала.
— Давно ты тут уже?
— Я сбился со счету… Около месяца… — эльф грустно посмотрел вниз, взял в руку соломинку и покрутил ее, а второй рукой зарылся в грязные склеенные волосы.
— Мне жаль…
— Не стоит. Это мне тебя жаль.
Я вопросительно посмотрела на него.
Мы в плену у клана Диких псов. Они кочуют и по пути захватывают и разрушают все, что видят. И тут в основном пожилые кухарки и прачки, все остальные — мужчины всех рас. Сама подумай, каким спросом тут будет пользоваться красивая молодая чистенькая девушка.
Я округлила глаза и стала осматриваться по сторонам, замечая на себе ухмылки мимо проходящих орков и людей.
— Прости, я напугал тебя…
— Ничего, я все понимаю. Догадываюсь, что не на курорт попала.
Через какое-то время к нам подошел толстенький гном. Видимо, объедает свой клан на кухне. Я поняла, что он как-то связан с кухней, потому как в руках он нес лепешку и какое-то ведро с водой и черпаком. Гном прошелся рядом со всеми повозками, потом подошел ко мне, отломил лепешку и через прутья кинул мне кусок на сено, как собаке и даже бровью не повел. Вернулся к ведру и, взяв его, так же подходил ко всем пленникам. Гном брал воду деревянным черпаком и не открывая дверей, подставлял его между прутьев. Все пленники припадали к черпаку и с жадностью пили из него воду. Когда очередь дошла до меня, то я замешкалась и брезгливо посмотрела на этот деревянный черпак с водой, из которого сейчас попили эльф, две женщины-люди и еще кто-то непонятный, похожий на Добби из «Гарри Поттера», только пострашнее. При выборе расы он похож на того, кто там был подписан — гоблитроль.
— Будешь или нет? — с раздражением спросил гном, удерживая черпак.
— Я бы тебе советовал попить, — сказал мне эльф Донат и откусил свой кусок лепешки. — Воду могут давать раз в день, а солнце тут днем через решетки палит нещадно.
— Послушай его, человечья самка! Мне некогда будет потом с вами возиться!
Да как же они достали так меня называть!
Я приблизилась к решетке и, придерживая ковш руками, сделала несколько глотков. Водой, которая пролилась мне в ладони я умыла пыльное лицо.
— Вот и умничка, — гном кинул ковш обратно в полупустое ведро. — А то если ты помрешь быстро, то получится, что я зря только провизию на тебя перевел.
— Как мило, спасибо за заботу! — огрызнулась я.
Орк-повар ушел куда-то вглубь лагеря.
Я села обратно на сено, подняла кусочек лепешки, отряхнула его и начала есть.
— Кусими́р, уходи! Прячься, я тебе сказал! — прошептал эльф, поглядывая на ближайшие кусты.
Там между веток показалась мордочка, похожая на лисью, только уши были немного больше.
— Кто? — рассмеялась я от необычного слова.
— Это мой питомец! — улыбнулся он. — Он не оставляет меня, все время крутится где-то рядом. Я гоню его, чтобы ушел, боюсь, что поймают, а он не слушается…
— А что означает его необычная кличка? Мне она напомнила славянские имена. Ну знаешь, что-то вроде — Владимир, Радомир, Добромир… — замечталась я.
— Да, что-то похожее слышится, — усмехнулся Донат. — Я нашел это странное животное на охоте, оно похожее одновременно на пса и лиса, он еще щенок совсем тогда был. Решил оставить его себе. Долго думал над его кличкой, потому как он и агрессивен, как пес и в то же время ласковый и хитрый, как лиса или обычная кошка. Может и кусаться и мирным быть, вот и Кусимир!
Мы оба улыбнулись.
— Он юркий и кусает неплохо! Помогает мне в бою. Помогал…
— Ну то, что питомец у тебя красивый и необычный — это точно! — постаралась я не зацикливать его внимание на нашем плачевном положении.
Кусимир хитро прищурился, словно понимая, что мы обсуждаем и хвалим именно его.
— Да, спасибо! — эльф откусил еще кусочек лепешки, а остальное просунул между прутьев клетки. — Бери быстрее, пока я не передумал! Это ты мне должен еду таскать, а не я тебе! А от тебя дождешься разве что мышей!
Кусимир выскочил из кустов и быстро подбежал к клетке хозяина. Этот зверек был красив — серые лапы, пушистый хвост, гибкое тело, с мягкой рыжей шерстью, отливающей на солнце ярким цветом, милые длинные ушки и темные глаза-бусинки. Он аккуратно взял кусочек лепешки из руки Доната и прошмыгнул мимо меня обратно в кусты, откуда тут же послышалось аппетитное чавканье.