Последние слова аббатисы решили дело. Пусть маркиза и старовата (он думал о невесте лет шестнадцати), но брак с ней сулил такие перспективы, что дон Мануэль больше не колебался.
— Я не знаю, как отблагодарить ваше преподобие за такую честь.
— Сейчас я вам объясню, — холодно ответила аббатиса. — И должна отметить, что лишь доказав свою благодарность, вы можете рассчитывать на продолжение этого разговора.
Дон Мануэль давно понял, что не его богатство или боевые награды послужили причиной неожиданного предложения аббатисы. И даже подумал, что маркиза беременна и его выбрали отцом незаконнорожденного ребенка. Но донья Беатрис рассеяла его сомнения. — Я хочу, чтобы вы ходатайствовали перед эрцгерцогом Альбертом за одного юношу, уроженца этого города. Я бы не обратилась к вам, если б мой брат не поссорился с эрцгерцогом и теперь не мог мне помочь. Насколько мне известно, вы пользуетесь доверием эрцгерцога.
— Он высоко отзывался о моей доблести.
В те времена эрцгерцог Альберт командовал испанскими войсками в Нидерландах.
— Мне кажется, этому юноше стоит поступить к нему на службу. Он храбр и силен, из него получится отличный солдат.
Дон Мануэль облегченно вздохнул. Его отношения с эрцгерцогом позволяли обратиться к последнему с подобной просьбой.
— Я думаю, что без труда выполню желание вашего преподобия. Юноша, естественно, из хорошей семьи?
— Среди его предков нет ни мавров, ни евреев. Такой ответ не устроил дона Мануэля, так как указывал лишь на чистоту крови юноши. — А как его зовут?
— Диего Мартинес.
— Сын портного? Но, мадам, вы требуете невозможного. У эрцгерцога служат только дворяне, и я не могу злоупотреблять его доверием.
— Я предвидела ваши возражения. У меня есть небольшое поместье неподалеку от города, которое я могу отдать юноше и через моего брата получить для него дворянскую грамоту. Вы рекомендуете его не как сына портного, но идальго дона Диего де Кинтамилья.
— Ваше преподобие, я не могу этого сделать.
— Тогда нам не о чем больше говорить. Дон Мануэль забеспокоился. Предложение аббатисы сулило ему радужное будущее, и он предчувствовал, что, отказавшись, наживет себе могущественного врага. С другой стороны, если б эрцгерцог узнал истинное происхождение идальго Диего, то воспринял бы эту историю как личное оскорбление. Донья Беатрис быстро поняла причину его тревоги.
— Вы — глупец, дон Мануэль. Дон Диего будет землевладельцем, и, поверьте мне, его поместье не идет ни в какое сравнение с тощими акрами, принадлежащими дону Хуану.
Каждое слово аббатисы хлестало его, как кнутом. «Если я пойду против ее воли, — подумал дон Мануэль, — она, не колеблясь, уничтожит меня».
— Могу я узнать, чем вызван интерес вашего преподобия к этому юноше? — спросил дон Мануэль.
— Моя семья всегда считала своим долгом помогать достойным людям занять соответствующее положение в обществе.
Осторожный ответ аббатисы успокоил дона Мануэля, и он даже позволил себе улыбнуться.
— Этот юноша — возлюбленный Каталины Перес? Донью Беатрис возмутил и вопрос, и проницательность взгляда дона Мануэля, но она сдержала негодование.
— Он досаждает бедняжке своим вниманием.
— И поэтому вы хотите отправить его в Нидерланды?
Аббатиса на мгновение задумалась. Возможно, он кое о чем догадывался и уж явно не отличался тактичностью. Совсем не обязательно произносить вслух то, что понятно без слов. Тем не менее она ответила на вопрос дона Мануэля:
— Девушка молода и не знает, как распорядиться своей судьбой. В монастыре ее ждет блестящее будущее, и обстоятельства требуют, чтобы она постриглась в монахини. Я уверена, что лишь присутствие молодого человека мешает ей оценить преимущества монастырской жизни и сделать шаг, которого с нетерпением ждет весь город.
— Но, мадам, не проще ли просто избавиться от юноши. Перерезать ему горло, и дело с концом.
— Это смертельный грех, сеньор, и я в ужасе от вашего предложения. Убийство вызвало бы скандал, по городу поползли бы слухи, и я не убеждена, что нам удалось бы добиться желаемого результата.
— Так что я должен сделать, мадам?
Аббатиса задумчиво поглядела на дона Мануэля. Она понимала, что никто не должен знать о ее причастности к этому делу. Поэтому исполнение плана придется доверить кому-то еще, а она все еще сомневалась, что дон Мануэль обладал необходимым умом и хитростью. Что ж, она должна рискнуть, и она ответила без дальнейших колебаний.
— Заказать костюм.
Дон Мануэль опешил от изумления. Он взглянул на донью Беатрис, полагая, что это шутка, но на лице аббатисы не появилось и тени улыбки.
— Пошлите за портным. Пусть он принесет образцы материи и снимет с вас мерку. Он будет польщен вашим приглашением. У вас появится возможность поговорить о его сыне и упомянуть, что влиятельная персона хочет ему помочь. А потом по секрету посвятите его в мой план. Разумеется, не называя имен. А затем попросите портного под каким-нибудь предлогом прислать к вам юношу и раскройте ему замысел. Он наверняка чувствует, что рожден для более важных дел, чем прозябание на скамье портного, и несомненно схватится за ваше предложение.
— Надо быть круглым дураком, чтобы отказаться.
— Когда у вас будет, что сказать, зайдите ко мне. Я надеюсь на вашу скромность и тактичность.
— Не волнуйтесь, мадам. Максимум через два дня я доложу об успешном выполнении вашего поручения.
— Можете быть уверены, в этом случае и я сделаю то, что обещала.
28
Дон Мануэль послал за портным. Он умел располагать к себе людей и после того, как портной снял необходимые размеры и показал разные материалы, легко втянул его в беседу. Портной, маленького роста, высохший мужчина с длинным острым носом, нашел в доне Мануэле внимательного слушателя и начал длинный рассказ о трудностях жизни. Войны и налоги вызвали всеобщее обнищание, и даже знатнейшие дворяне носили штаны и камзолы, пока они не протирались до дыр. Скоро, благодаря умело поставленным вопросам дона Мануэля, разговор перешел к сыну портного. Оказалось, что тот не хочет идти по стопам родителя и с большой неохотой учится ремеслу.
— А теперь, хотя ему всего восемнадцать, он задумал жениться.
— Тогда он остепенится.
— Только поэтому я и дал согласие на эту свадьбу.
— Да и приданое невесты, несомненно, пригодится в хозяйстве, — улыбнулся дон Мануэль.
— У нее нет ни гроша. Говорят, некоторые благородные дамы собираются дать ей приданое, но я не знаю, что из этого выйдет.
Портной рассказал, кто эта девушка.
— Я хотел бы женить его на другой, но ее отец почему-то не принял моих очень скромных условий, и я разрешил Диего жениться на Каталине. Я рассчитываю, что ее слава принесет мне новых клиентов. Жена, правда, ругает меня. Она говорит, какой смысл обшивать дворян, если они не могут заплатить за работу.
— Очень разумная мысль. Но, если уж дела так плохи, почему бы вам не отправить сына в армию?
— Жизнь, конечно, тяжела, но ремеслом он всегда сможет заработать себе на хлеб.
— Послушай-ка, приятель, — простота дона Мануэля очаровала портного, — ты же знаешь, что я уехал из города бедным, как церковная мышь. А теперь я — рыцарь Калатравы и обеспечен до конца своих дней.
— Но ваша светлость — дворянин, и вам помогали могущественные друзья.
— Дворянин — да, но я полагался не на друзей, а на силу, смелость и ум. О твоем сыне я слышал только хорошее, и, честно говоря, мне кажется, он рожден для больших дел. Я тоже был беден, мы — земляки, и я с удовольствием протяну ему руку помощи, получив, разумеется, твое согласие.
— Я не понимаю вас, сеньор.
— Эрцгерцог Альберт — мой друг и выполнит любую мою просьбу. Если я рекомендую ему твоего сына, он возьмет его к себе.
От изумления у портного отвисла челюсть.
— Мы, естественно, должны позаботиться о том, — продолжал дон Мануэль, — чтобы он прибыл в армию не сыном портного. Неподалеку от города у меня есть маленькое поместье, которое я могу перевести на его имя. А мои друзья в Мадриде помогут ему получить дворянскую грамоту. Твой сын предстанет перед эрцгерцогом как дон Диего де Кинтамилья.