Несколько аппаратов поддерживают в нём жизнь. Кислородный баллон, капельница, по всей видимости, с морфином, антибиотики и внутривенное питание, кардиомонитор и ещё что-то, чего я никогда прежде не видела ни в одной больнице из тех, где я была. Я смотрю на все эти устройства и молюсь, чтобы он смог выжить без них.
Быстрыми движениями я отсоединяю все трубки и провода. Задерживаюсь только, чтобы проверить, дышит ли ещё Трей. Жду, считая секунды, в надежде увидеть, как его грудь поднимается и опускается.
— Ну же, Трей, давай, ты можешь, — шепчу я. — Будь сильным ради меня.
И тогда я замечаю. Лёгкое движение его груди — он начинает дышать сам.
— Сиенна! — доносится из коридора.
— Я здесь!
Толкаю койку Трея от стены к двери. Та распахивается, в дверном проёме показывается Зейн, его глаза широко раскрыты. Он берётся за край койки и тянет, пока я толкаю. Оказавшись в теперь уже пустом коридоре, мы набираем скорость, койка легко катится по гладкому бетонному полу. Я чувствую облегчение от того, что все так быстро покинули это место. Возможно, поэтому Зейн смог прибежать на третий этаж.
Дойдя до лестницы, мы переглядываемся. Он знает, о чём я думаю, ещё до того, как я успеваю это озвучить. Он быстро обходит койку и без труда поднимает Трея на руки.
— У него здесь рана, — говорю я, указывая на его грудь. — Так что будь осторожен.
Зейн кивает и начинает спускаться, я держусь рядом. Ещё один взрыв, на этот раз прямо под нами. Пол шатается под ногами, я ищу руками что-нибудь — что угодно! — за что можно было бы ухватиться. Пока я падаю, мой крик разносится эхом. Когда я уже думаю, что всё, уже слишком поздно, мои руки цепляются за поручень койки и сжимают гладкий металл. Моё сердце громко стучит от страха, я осталась висеть над пропастью. Пытаюсь подтянуться, но не хватает сил. Слишком слабая. Слишком уставшая.
— Зейн! — кричу в отчаянии, мои ладони потеют и начинают соскальзывать. Жар обжигает ступни, и я закрываю глаза, уверенная, что меня вот-вот поглотит бушующее внизу пламя.
— Сиенна, держись, я иду!
Пот стекает в мои глаза, но я держусь. Я не могу сдаться сейчас. Не после всего, через что я прошла. И теперь, когда Трей жив… Этот факт придаёт мне сил, как бы ни болели мышцы.
— Хватай меня за руку, — кричит сверху Зейн.
— Не могу! Если я отпущу, то упаду.
— Не бойся, я тебя поймаю, — я смотрю в его тёплые карие глаза. Я верю ему. Верю.
Отцепившись одной рукой, я тут же чувствую, как начинаю падать. Тянусь к нему, оставаясь в шаге от огненной могилы. Но когда мне уже кажется, что я у точки невозврата, сильная рука Зейна хватает мою ладонь и поднимает одним рывком. Его руки обхватывают меня, когда я падаю на пол рядом с ним. У меня едва появляется время перевести дух, как он поднимает меня на ноги.
— Нам нужно попасть в безопасное место, — говорит он и тянет меня через дверь.
— Бесполезно. Весь этаж в огне. Это вопрос времени…
— Не говори так. Думаю, мы можем пройти по лестнице. Только взгляни на этот бетон.
Трей лежит на полу в нише под бетонными ступенями. Зейн тянет меня на пол, к Трею, а сам скрывается из виду. Страх сжимает меня, как вдруг Зейн возвращается с больничным матрасом в руках. Он помещает матрас между двумя стенами в нише под лестницей и забирается под него, обхватывая меня руками, когда новый взрыв сотрясает здание. Я поднимаю верхнюю часть тела Трея так, чтобы его голова оказалась у меня на груди, и мы втроём остаёмся сидеть под лестницей. Я держу Трея, а Зейн держит меня.
— Тебе не стоило возвращаться, — бормочу я.
— Я же сказал, что не оставлю тебя.
— А теперь ты умрёшь из-за меня.
Слёзы застилают мои глаза.
— Эй, — он поднимает мой подбородок, вынуждая посмотреть на него. — Никто не умрёт сегодня. Ни ты, ни я, — он бросает злой взгляд на Трея. — Ни он.
Я притягиваю Трея ближе и кладу ладонь на его грудь — мне необходимо почувствовать, как она поднимается и опускается. Я радуюсь тому, что он жив. Пока что.
— Ты любишь его, да? — спрашивает Зейн, в его голосе слышится мягкость. Я поднимаю глаза на него и вижу боль, которую он пытается скрыть.
Колеблюсь, неуверенная, что отвечать.
— Да. Думаю, да.
— Ты рисковала своей жизнью ради него, — отмечает он.
Киваю.
— А я рисковал своей жизнью ради тебя, — просто говорит он, а затем отводит взгляд.
У меня в горле застревает ком.
— Я не хотела, чтобы ты… — начинаю возражать.
— Ты не поняла, Сиенна? — сердится Зейн. — Как бы сильно мне ни хотелось забыть тебя, я не могу. Даже когда я хотел тебя ненавидеть, я не мог, — он делает глубокий вдох. — Не могу перестать думать тебе. Ты в каждой моей мысли, в каждом сне. Я должен планировать свою жизнь и своё будущее с Ариан, но вместо этого я могу думать лишь о том, чтобы ты была рядом, — он стонет и пробегает рукой по своим волосам. — Ты разрушаешь меня.