Студент продолжил говорить, одновременно с этим выписывая на доске длинную запутанную формулу. Чёткость и разборчивость почерка удивительным образом контрастировали с растрёпанным и совершенно несерьёзным видом его обладателя. Слушатели притихли. Кое-кто, заметив, что профессор не торопится выступать с опровержениями, начал переписывать формулу в рабочую тетрадь.
— Здесь, конечно, тоже есть с чем поспорить, — признал Крис. — Вот эта вот часть, — он подчеркнул центральный блок формулы, — вообще за уши притянута. Но в целом очень убедительно. И экспериментально эту теорию пока не опровергли. Или я что-то упустил?
Он вопросительно взглянул на преподавателя, и тот улыбнулся — сдержанно, но с явным одобрением.
— Что ж, Гордон, пожалуй, я рад, что сегодня не выставил вас за дверь. Хотя в следующий раз потрудитесь, пожалуйста, приносить столь ценные сведения к началу семинара. Садитесь, Кристофер. Думаю, теперь нам наконец-то есть что обсудить.
Возвращаясь на своё место, Крис подмигнул светловолосой незнакомке. Она улыбнулась в ответ и проводила его цепким взглядом.
Остаток семинара прошёл бурно. Осмелевшие студенты наперебой предлагали и опровергали всё новые теории, чертили на доске всё новые схемы, выписывали формулы, выскакивали к кафедре сразу по несколько человек и устраивали научные дуэли, вооружившись кусками мела и отважными росчерками исправляя выкладки оппонентов… Профессор Грэй любил дисциплину, но научный азарт он всё-таки любил больше. Поэтому вместо того, чтобы водворять раззадорившихся студентов на места, он лишь подзуживал их, подбрасывая, как сухие ветки в костёр, всё новые вопросы. Так что к концу занятия аудитория и правда стала похожа на гудящий улей.
Выбравшись из многоголосого потока, Мари, многозначительно улыбнувшись Крису, побежала на какую-то книжную выставку. Том отправился следом. Все знали, что он ходит на десятки проходящих в Зимогорье литературных встреч и поэтических чтений исключительно ради общения с Мари. Тогда как сама девушка появлялась на семинарах по физике отнюдь не ради Тома. Крис ловил её взгляды, и с каждым разом его ответная улыбка становилась всё менее искренней. Том начинал серьёзно ревновать, и, зная горячий нрав сокурсника, Крис не сомневался, что дело дойдёт до какого-нибудь нелепого выяснения отношений.
Он проводил парочку взглядом, легко вспрыгнул на подоконник и вытащил из сумки толстую книгу, заложенную остро заточенным карандашом. Зажав карандаш в зубах, Крис погрузился в изучение запутанной схемы. На листе уже виднелись пометки, кое-где остались следы стёртых линий, формул и расчетов. В одном месте напечатанный узор перечёркивали вопросительный и три восклицательных знака. Постучав пальцами по корешку, Крис сосредоточенно провёл четвёртую вертикальную линию, поставил под ней точку и снова закусил карандаш.
— Кристофер?
Задумавшись, студент не заметил, как к нему подошла незнакомая участница семинара.
— Крис, — поправил он и только после этого вынул карандаш изо рта. Прикрыл книгу, заложив нужное место пальцем.
— Вы очень интересно излагаете физические закономерности. — Женщина выглядела немного смущённой. — Не думала, что встречу физика, который умеет понятно выражать сложные теории.
— Все нормальные физики умеют понятно выражать сложные теории. Но термины обычно компактнее. И эффектнее. — Студент хитро прищурился. — Кому не хочется общаться на тайном языке, который не понимают непосвящённые? Это как-то сразу придаёт значимости. Да и весело. Искусствоведы вот тоже любят заковыристые формулировки, хотя практически что угодно можно выразить простыми человеческими словами. Но у всех свои развлечения.
— Вы умеете определять образование на глаз? — удивилась женщина. — Как вы догадались, что я искусствовед?
— Я не догадывался, — признался Крис. — Просто пример наглядный. В любом случае, если вас интересуют понятные объяснения сложных теорий, я к вашим услугам.
— Рада это слышать, — ободрилась собеседница. — Потому что у меня есть один вопрос, который хотелось бы прояснить. Может быть, вы мне поможете… Я всё пытаюсь понять… Откуда такая несправедливость? Почему одни люди живут себе спокойно, пользуются благами энергосферы и никак от неё не зависят, а другие в придачу к обычным рискам и опасностям получают ещё одно дополнительное уязвимое место и должны беспокоиться не только о физическом теле, но и о поле?