Светлана взяла стеклянный кувшин, полила цветы, осторожно закрыла ставни.
— Тиражи никакие, — пожаловался журналист. — Всем надо жареное, скандалы, интриги, расследования… Им жёлтую прессу подавай!
Виктор отчаянно погрозил кулаком невидимым конкурентам. Светлана улыбнулась.
— Не так давно тебе это нравилось, — заметила она, возвращаясь к стойке.
— Не так давно меня читали, уважали и ценили, — пробурчал Виктор. — Предатели…
— Ты перестал потакать их слабостям. Они перестали тешить твоё самолюбие. Всё честно.
Хозяйка «Тихой гавани» забрала у посетителя стопку.
— И что мне теперь делать? — спросил журналист, наблюдая, как стекло переливается в свете электрических ламп и исчезает в недрах неприметной посудомоечной машины.
— Работать, Виктор. Всё, что мы можем — продолжать работать. Питать почву, избавляться от сорняков и по мере сил сеять что-то доброе и мирное…
— И разумное, — машинально добавил межпространственный путешественник. — Разумное, доброе, вечное…
— Звучит неплохо.
— Можно ещё глаголом жечь сердца людей! — оживился журналист.
— Можно, — согласилась Светлана. — Только не в пепел. Вулканическая зима нам точно не нужна.
Виктор улыбнулся. Спустился с барного стула, подхватил сумку с ноутбуком и вышел на улицу. Над Зимогорьем сгущались тучи. Последние лучи заката окрашивали тёмные облака кроваво-красным.
Одна ошибка — не повод останавливаться.
Энергетические струны Зимогорья доверчиво звенели над головой.
Виктор шагнул навстречу грозе.