…Везти в Вегас всю толпу, то есть, тридцать с лишним человек, я счел нерациональным, поэтому в мой «Мрак» и три «Гнева» загрузились только те, чье отсутствие в моей свите могло вызвать вопросы. Само собой, на площадку приземления приперлись и народ, остающийся «на хозяйстве», но, понимая логику сделанного выбора, держал себя в руках. В смысле, желал Афине всего, что можно пожелать перед поединком, беззлобно подшучивал над Закатом и по-доброму завидовал счастливчикам. А ровно в двадцать два ноль-ноль наши конвертопланы ввинтились в безоблачное небо, подхватили машину Алексея Алексеевича, в свете последних событий не рискнувшего лететь на автопилоте и «одолжившего» у меня Буяна, в темпе разогнались до крейсерской скорости и рванули на северо-восток.
Как ни странно, звонками меня почти не доставали, поэтому большую часть пути я вместе со всеми угорал над самыми веселыми комментариями к последнему «видеоотчету», по очереди зачитываемыми Таней и Лерой. Увы, минут за десять до подлета к Городу Грехов со мной связался представитель Секретной Службы и обломал весь кайф. Но стараниями сотрудников этой конторы самая муторная часть «обязательной программы», то есть, высадка на крышу, покатушки на лифте и переход к тренировочному блоку, выделенному нашей команде, прошли без сучка и без задоринки. А там я как-то уж очень легко переключился в рабочий режим и почти полтора часа помогал готовить Женю к первому официальному поединку. Хотя вру: последние минут сорок прошли мимо меня — ее мяли Танька с Леркой, а мы, мужики, сидели в зале и ждали появления подруги в сценическом образе славянского аналога Афины Паллады — дочери Перуна-громовержца, Магуры, считавшейся защитницей воинов и их проводником в Ирий.
А когда увидели «громилу» в фантастически красивых пластиковых репликах золотого шлема и доспехов, с внушительным мечом и белоснежными крыльями, единогласно решили, что настоящие валькирии должны были выглядеть именно так. Более того, сделав несколько десятков фотографий двухметровой красотки, способной скрутить в бараний рог девяносто девять процентов мужчин, пришли к выводу, что этот образ надо превратить в рисунок и залить в базы данных наших «Шелби», «Доджей» и «Астон-Мартинов».
Линда, изображавшая папарацци активнее всех, сходу набрала Лиззи и… получила по заднице от «Альфа-самки» за то, что чуть было не слила на сторону пока еще конфиденциальную информацию.
Пока дамы придумывали жуткие кары за несостоявшееся преступление, а мужики ржали, я «танцевал» на пару со «старшей сестренкой», не давая ей остыть. А потом в помещение ворвался личный помощник Ричарда,
сообщил, что нам пора, и вся толпа, мгновенно подобравшись, оказалась на ногах.
В походный ордер перестроились на автомате, вышли в коридор, дали время «самоходным шкафам» Логана взять нашу компанию во второе кольцо и вскоре оказались перед выходом на помост, ведущий к восьмиугольнику. Скучали от силы секунд сорок, а когда из динамиков акустической системы зала раздался проигрыш песни «Облачная дева», написанной по нашему заказу специально к этому бою, выпустили «Магуру» под свет прожекторов и под восторженный вопль толпы двинулись следом за ней.
В монолог владельца «Овердрайва», заменившего ринг-анонсера, каюсь, не вслушивался, так как ошалело вглядывался в нарезку из фрагментов чуть заретушированных записей с камер тактических шлемов «Яровитов», кем-то выведенную на большие экраны, и пытался представить боевой путь подруги. Поэтому в самом конце пути затупил и не сразу догадался взять протянутый меч. Потом заставил себя отрешиться от всего лишнего и изображал робота до тех пор, пока Афина не поднялась в клетку. Зато потом подошел к Горину и еле слышным шепотом спросил, с чьей подачи был создан этот ролик.
— Насколько я понял, команда пришла с самого верха… — в том же режиме ответил он и сразу же добавил: — По словам Виктора Викторовича, там в шоке от перспектив этого шага к популяризации российской ССО, поэтому решили добавить прошлому Жени немного «правильного» объема.
— Народ в шоке… — усмехнулся я, очень сильно преуменьшив то, что ощущал в невероятно «густом» эмофоне зрителей, находившихся в области досягаемости соответствующего навыка.
— А та его часть, которая ставила на победу Пираньи, наверняка вешается! — хохотнул он и прикипел взглядом к фигуре Долорес Рубио, возникшей в начале противоположного помоста…
…Как и следовало ожидать, по-настоящему теплый и искренний обмен приветствиями не помешал обеим женщинам переключиться в боевой режим. При этом и та, и другая были абсолютно расслабленными, поэтому «тестовый» обмен ударами получился чрезвычайно быстрым, но ни разу не легким — да, Афина могла вложиться в разноуровневую двойку и лоукик по внутренней стороне бедра мексиканки намного серьезнее, а контратака Пираньи, принятая Женей на блок, запросто проломила бы не такую уж и тоненькую доску, но дамы просто оценивали способности противницы и не более. И пусть понять, насколько жесткой на самом деле был этот обмен любезностями, смогли очень немногие, зато вторая впечатлила всех: Долорес, начав со сдвоенного джеба в голову, фантастически быстро перевела атаку на корпус, ничуть не удивилась тому, что провалилась, выстрелила лоу- и фронт-киком, а затем ворвалась в тайский клинч, ударила коленом и… оказалась в воздухе. Причем прогнутой в пояснице и закручивающейся вправо-назад!
От хай-кика с проносом, который, теоретически, должен был упасть на ее падающую тушку сверху и вбить в канвас, защитилась «легким» шлепком по «подлетающему» бедру, весьма толково перевела падение в перекат, выкатилась в стойку и достойно встретила серию из девяти ударов Богини Войны. Да, попытка зайти в ноги не удалась, но была выполнена настолько быстро и красиво, что зал восторженно взвыл, а Батыров и Грейси, стоявшие возле меня, даже захлопали. Что неслабо удивило тренерский штаб мексиканки.
Следующие пару минут дамы обменивались сериями покороче, но пожестче, а с середины четвертой минуты раунда сошлись в ближнем бою и, ни разу не сцепившись в клинче, прорубились до гонга! Да, работали в две трети силы и так, чтобы ненароком друг друга не поломать, зато очень быстро, очень изобретательно и очень красиво. Вот трибуны и сошли с ума. Как потом выяснилось, на сто две секунды. Впрочем, в тот момент, когда эта парочка прервала «смертоубийство» и синхронно сложилась в поклонах глубочайшего уважения, народ взвыл снова.
— Это был нереальный крутой схватка! — протараторил Грегор, когда Афина подошла к нам, плюхнулась на табуретку, закрыла глаза и подставила лицо Кнопке, временно исполнявшей обязанности катмена.
— Уабщэ маладэс! — подтвердил Батыров, а Николай Петрович счел необходимым уточнить, что хороши обе и показал большой палец Пиранье, изображавшей медузу напротив нас.
Ну, а я молчал, так как знал, что мышечный корсет «старшей сестренки» все еще слишком велик, а выносливости, увы, пока не так много, как хотелось бы, понимал, насколько эта рубка вымотала нашу целительницу, и давал ей время восстановиться с помощью Дара. А еще «любовался» сплошными черными синяками, появившимися на ее предплечьях, плечах, широчайших, прессе, бедрах и голенях, ужасался количеству ударов, принятых на эти части тела, и в то же время радовался, что «сестренка» научилась отключать регенерацию, а значит, не спалится.
Афина вернула себя в форму секунд за десять до начала второго раунда, открыла глаза, коротким кивком поблагодарила Ольгу, как раз закончившую обновлять слой вазелина, встала и качнулась ко мне.
Я чуть-чуть присел и подставил ухо, чтобы не заставлять лишний раз подниматься на носочки, и услышал тихий шепот:
— Она работает нереально «чисто». А еще придерживает самые опасные удары и радуется каждой удачной комбинацией, вне зависимости от того, у кого из нас она получилась!