* * *
…Виктор Викторович пробивал «окно» в графике президента порядка больше восьми минут. И слава богу, так как показывать им «Рывок» в 3D-варианте я не хотел, а с финальной настройкой четырех кресел, использующих технологию 4D, возникли небольшие проблемы, потребовавшие консультации специалиста из техподдержки компании-производителя. В общем, просмотр начали с небольшой задержкой, но счастливчики, получившие возможность чувствовать вибрации, запахи, изменения температуры и безопасную часть физиологических реакций, вызываемых воздействием генератора инфразвука, забыли об этом уже через несколько минут после начала фильма. А с момента взлета корабля Первой Марсианской экспедиции полностью отрешились от всех сторонних раздражителей и потерялись в волшебстве, творившемся на экране.
В отличие от главы государства, четы Еремеевых и Росянки, я выпал из жизни процентов на девяносто. Хотя нет, не так: я тоже жил происходящим с героями «производственного романа», но изредка заставлял себя вспоминать о высоких гостях, сбрасывать «наваждение» и вглядываться в их лица. А еще регулярно ловил себя на мысли, что кресел надо было брать больше. Эдак раза в три-четыре. И выделять под просмотровую комнату какое-нибудь условно ненужное помещение. Впрочем, страдал самым краешком сознания, только на тех моментах «повествования», которые видел еще во время финального монтажа, и только первые две трети картины, то есть, до сцены падения Чейз в дыру, пробитую в грунте каменным фрагментом одного из десятков ледяных астероидов, доставленных и сброшенных на Марс беспилотными кораблями-тягачами по программе терраформирования[1]. А потом «навеянные» чувства напрочь отключили разум, и я начал сопереживать героям по-настоящему. В результате время «мигнуло» и вернулось к привычной скорости бега сразу после потрясенного выдоха Еремеевой:
— Охренеть…
Следующие несколько минут нас хвалили, сопровождая слова такими безумными выплесками эмоций, что рвало крышу. Поэтому в слова я толком и не вслушивался. До тех пор, пока президент не включил голову и не выдал довольно занимательный анализ увиденного:
— Не знаю, как вас, а меня сильнее всего сводит с ума практически полное отсутствие так называемых фантастических допущений! Года три тому назад я почти неделю штудировал аналитическую записку, посвященную проблемам колонизации Марса, и помню почти все факторы, способные ее усложнить. Слишком низкая сила притяжения, вероятнее всего, вызовет проблемы со здоровьем, аналогичные тем, которые возникают у космонавтов, работающих в невесомости. Атмосферное давление, составляющее менее одного процента от земного, вынудит строить здания со шлюзами, а за их пределами носить пневмокостюмы. Радиационный фон, в тринадцать раз превышающий земной, потребует создать надежную защиту. Отсутствие магнитного поля, которое защищает нас с вами от ионизирующего излучения, кроме всего прочего, создаст проблемы с удержанием атмосферы, которую мы когда-нибудь да начнем «накачивать» кислородом. Но я обо всем этом ЧИТАЛ и тупо зазубрил цифры, а вы как-то умудрились дать почувствовать всю сложность этого проекта и помогли поверить в то, что мы справимся. Причем только в том случае, если по-настоящему захотим и сможем объединить усилия. А еще меня очень здорово зацепило показанное вами отношение героев к учебе: готов поставить голову против ржавого гвоздя, что уже на следующий день после премьеры школьники и студенты примутся грызть гранит науки с неудержимостью горнопроходческих комбайнов!
— А мне понравилось абсолютно все, начиная с безумной реалистичности движений в условиях пониженной силы тяжести и заканчивая тонким юмором записных шутников экспедиции… — как-то уж очень грустно заявил Еремеев. — Но я почему-то уверен, что второй серии к такому шедевру физически не снять, а значит, с этими героями придется распрощаться.
Светлана Николаевна, судя по покрасневшим глазам и опухшему лицу, успевшая как следует нареветься, обошлась без слов — обняла и расцеловала Таньку с Леркой, чмокнула в щеку меня и потерянно ушла к столу. Запивать «горе» минералкой. Почему «потерянно»? Да потому, что, судя по вспышкам самых разных чувств в эмофоне, продолжала жить фильмом и не хотела его «отпускать»!
Не знаю, сколько времени глава государства делились бы с нами своими впечатлениями в идеальных условиях, но сразу после перемещения Еремеевой к напиткам у ее супруга ожил рабочий планшет, и пресс-секретарь, посмотрев на экран, расстроенно сказал, что им пора. В результате предсказания на тему наиболее вероятных последствий выхода в прокат нашего фильма политики озвучивали по дороге к площадке приземления. А перед тем, как подняться на борт от всей души пожали мне руку и рассмешили:
— Ребят, вас пора запрещать, ибо воздействие «Рывка» на сознания людей будет посерьезнее последствий использования оружия массового поражения!
— «Молодых мусульман» зацепит? — ехидно спросил я.
— Однозначно!!! — хохотнул президент, легко взбежал по ступенькам, остановился на самой верхней, посмотрел на меня через плечо и расплылся в мальчишеской ухмылке: — Я дам команду установить в конференцзале отеля «Скайлофтс» десяток-другой микрокамер. Чтобы сохранить для истории или использовать в качестве не парируемых аргументов выражения лиц самых ярых поборников традиций Ближнего Востока…
…После отлета «Финиста» мы вернулись в дом и разделились. Татьяна ушла за Мадонной, которая все это время, вроде как, отдыхала у себя, Лера и Светлана Николаевна поднялись в крытый бассейн, а мы с Аней заглянули в кабинет и внесли кое-какие коррективы в базу данных «Умного Дома». Пока возились с вводом данных, ожила напоминалка моих часов, и я, посмотрев на экран, расстроено вздохнул: три с лишним часа, выпавшие из жизни по вине Высоких Гостей, лишили нас большей части «ленивого» отдыха.
Поворот запястья градусов на девяносто с гаком загрузил и напарницу — прочитав «перевернутый» текст, она выдала сентенцию про ответственность за тех, кого мы приручили, и попросила поторопиться, дабы мы поизображали медуз хотя бы полчаса. Я приложил все усилия, но выделить на это дело мы смогли всего двадцать две минуты. Правда, расслабиться так и не получилось — Еремеева, искренне переживавшая из-за того, что Мадонна, по понятным причинам, пролетела мимо просмотра «Рывка», невероятно тепло и сочно описывала «спецпросмотр», который вот-вот устроит ей на пару с признанным мастером описаний всего, что можно и нельзя — Кнопкой, а мы давили смех и усиленно поддерживали «самую совестливую личность в нашей компании».
Когда таймер, выставленный в кабинете, показал одни нули, я нехотя прервал очередной монолог супруги Виктора Викторовича, но обломался: вместо того, чтобы встать с подводных лежаков, выключить гидромассаж и рвануть собираться, Танька с Леркой объявили забастовку. В смысле, назвали меня эксплуататором и заявили, что дико устали, поэтому будут валяться в бассейне до тех пор, пока не отрастят жабры! В результате по маршруту душ-гардеробная-летный ангар пришлось пробегать в компании одной Росянки. А в салоне ее «Гнева» выслушивать шуточные претензии подруги к инженерам-проектировщикам этого конвертоплана:
— Каждый раз, когда сажусь в пилотское кресло этой машины, поминаю последними словами дурней из «Астона»: да, она фантастически мощная, маневренная и зубастая, но в ней нельзя положить руку на бедро любимого мужчины и забыть обо всем на свете!!!
Я, естественно, напомнил о возможности включить автопилот, но был послан далеко и надолго:
— Полеты на автопилоте — это квинтэссенция Облома, а я жажду сразу двух любимых наслаждений!
Для того, чтобы я как следует прочувствовал одно из них, крутанула очень четкую «бочку», а когда вернула «Гнев» в горизонталь, вдруг сменила тему — поинтересовалась, выбрал ли я уже новый остров.