К работе над этим огромным коллективным трудом был привлечен пе только широкий круг советских специалистов. В нем приняли участие некоторые ученые Болгарии, Венгрии, ГДР, Чехословакии, Англии и Франции.
Немало сложных вопросов для обеспечения того высокого полиграфического уровня издания, который так радует читателей, пришлось решать Госкомиздату СССР, работникам полиграфической промышленности страны.
Так рождалась эта «Библиотека» — совместными усилиями ученых, переводчиков, издателей, организаторов производства и рабочих.
Усилия эти принесли прекрасные плоды. Советские люди стали обладателями воистину бесценного достояния. Около 26 тысяч произведений авторов всех времен и народов вошло в БВЛ. Заметим также, что немалая часть этих произведений впервые становится достоянием широких читательских кругов.
Что прежде всего хотелось бы отметить в этом издании? Его строго продуманную цельность, отражающую современное представление советской науки о всемирной литературе. БВЛ системно охватывает как Запад, так и Восток, Древность и современность. Раз и навсегда тут покончено со столь долго бытовавшим в литературоведении «европоцентризмом». Существенно и то, что в общий контекст мировой литературы по праву включены выдающиеся достижения многонациональной отечественной литературы.
«Библиотека всемирной .читерат\ ры» не только дала возможность наглядно сопоставить достижения литератур народов СССР — ее поэзию и прозу — с крупнейшими, давно признанными вершинами мировой литературы. Читателей впервые познакомили с рядом имен, которые до этого были знакомы лишь специалистам.
Если говорить о первой серии издания,— литературе от древнейших времен до XVIII века включительно — следует прежде всего по достоинству оценить ее фольклорный раздел. БВЛ представляет собой прпнципгаль-но новое явление в международной практике подобных изданий. Здесь впервые народно-поэтическая стадия показана как важная начальная пора развития художественной культуры человечества.
Внушительная фольклорная часть БВЛ отличается и тем, что тут рядом с известными европейскими памятниками впервые даны восточные («Рамаяна», «Махабхарата»), что включает она не только те письменные фиксации фольклора, которые сохранились из Древности или Средневековья, нон живую художественную традицию. Впервые в этой широко!! художественной панораме представтено эпическое творчество народов СССР. Рядом с Ильей Муромцем встают тут такие защитники народа, как Давид Сасунскип, Манас, Джангар и др.
В целом БВЛ не только знакомит читателей с выдающимися памятниками устного народного творчества. Она показывает, как, начиная с родового строя, изменялось эпическое творчество, наполняясь все новым содержанием, отражая переход народов от одной исторической эпохи к другой.
Прекрасными открытиями порадовал читателей том, посвященный классической поэзии Индии, Китая, Кореи, Вьетнама, Японии. Это и особые поэтические формы, и веками складывавшийся утонченный язык поэтической образности, и своеобразное видение мира, и умение философски осмыслить его даже в двустишни. Радуясь и дивясь, любознательный читатель делал для себя тут все новые и новые открытия. Конечно, каждый свои. И все же, как ни прекрасны эти находки, главным было открытие удивительной духовной общности всех этих поэтов, живших в разных странах п веках, и нашей сними общности. Несмотря на всю разность культур, взглядов, даже духовного склада, склада ума.
Листая книгу, видишь, что все они высоко чтилн красоту природы и человеческих чувств, стремились к свободе, мечтали о справедливости и мире. Вот неизвестный корейский поэт, думая о набегах на его родину, мечтает переделать мечи на метлы и вымести из страны всех захватчиков, чтобы потом «...из метел плуги сделать // И всю землю распахать» (с. 471).
Восемь веков тому назад великий японский поэт Сайге любовался цветами на заре, когда пели соловьи. Но разве не трогает наше сердце сложившееся у него в то утро пятистишье: «Верно, вишен цветы // Окраску свою подарили // Голосам соловьев. // Как нежно они звучат // На весеннем рассвете!» (с. 704).
А вот стихи великого китайского поэта Су Ши (1037—1101 гг.): «Лишь добрался до этого края — // Ветер дунул и дождь закапал. // Одинокий скиталец — найду ли // Я пристанище в мире большом? // Мне достать бы облако с неба // И надеть бы его, как шляпу. // Мне б укутать себя землею, // Как простим дорожным плащом!» (с. 340). Разве не узнается здесь — так неожиданно — образность и даже — в какой-то мере — душевный строи молодого В. Маяковского?
Не раз, видимо, будут перечитаны двустишия из «Тирукурала» — величайшего памятника древнетамильской дидактической поэзии (Индия). Вряд ли оставит кого-нибудь равнодушным спрессованная в них философия и житейская мудрость. Вот двустишие, которым начинается зта подборка: «Душой очерствелый — живет для себя одного, // А полный любовью — для мира всего».
Чрезвычайно интересны и подборки в книгах «Классическая проза Дальнего Востока», «Классическая драма Востока. Индия. Китай. Япония», «Арабская поэзия средних веков».
Не меньше нового иринес.ш нам и другие тома, посвященные литературе Востока. Так, большинство текстов по шумерской литературе в томе «Поэзия и проза Древнего Востока» по-русски публикуется впервые, а тексты по хеттской литературе в русском переводе даны в этом томе первый раз в истории филологической науки. А между тем ныне становится общепризнанным то огромное воздействие, которое оказала хеттская литература на древние литературы Ближнего Востока, на древнегреческую литературу.
Много нового предлагает вниманию читателей первая серия и но литературам стран Запада. Рыцарская (куртуазная) литература, отличающаяся высокими художественными достоинствами, до самого последнего времени у нас почти не переводилась. Поэтому исключительный интерес представляют тома «Средневековый роман и повесть» и «Поэзия трубадуров, миннезингеров и вагантов».
В томах, посвященных западноевропейской литературе эпохи Возрождения, также много находок. Иные опубликованные здесь произведения переводились очень давпо, другие не переводились вовсе. Много нового в читательский обиход вводят такие тома, как «Европейская новелла Возрождения», «Плутовской роман», «Европейские поэты Возрождения», «Европейская поэзия XVII века».
Кому неизвестен один из шедевров мировой литературы «Гаргантюа и Пантагрюэль» Рабле? А вот полностью он впервые опубликован в БВЛ.
Вряд ли есть необходимость специально останавливаться на второй серии — литературе XIX века. Следует, однако, напомнить, что перед редакционным советом БВЛ стояла бесконечно сложная задача — как уместить огромный материал в отведенные этому разделу 63 тома? Читатель находит здесь наиболее прославленные имена писателей всех континентов. Значит, в основном задача решепа. Хотя...
Нет сомнения,— если бы количество томов можно было бы значительно увеличить, то они были бы заполнены выдающимися произведениями, Таков XIX век. В первую очередь это относится к великой русской литературе XIX века. Одни шедевры оттесняют здесь другие. Так, напри-мер,— раз опубликованы «Преступление и наказание» и «Братья Карамазовы», для «Идиота», не говоря уже о других произведениях Достоевского, места не остается. Между тем кто же усомнится, что произведения эти были бы в БВЛ на одном из почетных мест. А драматургия Л. Н. Толстого, которой тоже не хватило места? Специалисты по русской литературе огорчены также тем, что не нашлось места Г. Успенскому, Гаршину и некоторым другим русским писателям.