– По-настоящему тёплая зима была в год твоего рождения.
– Да? Покажи!
– Ты родился при интересных обстоятельствах, – инф разворачивал перед мальчиком изображение, – третьего декабря две тысячи сто тридцать третьего года, в четырнадцать часов четырнадцать минут, прямо в тот момент, когда Венера покрыла Меркурий. Тогда была самая тёплая зима за последние тридцать лет, настолько тёплая, что повсюду расцветала верба, перепутав декабрь с апрелем.
– Интересно, – задумчиво произнёс мальчик, – принеси-ка мне фруктов.
– Сию секунду, мой король, – инф в шутку поклонился, вызвав улыбку у Айрема, и направился на кухню.
Мальчик проводил взглядом инфа, затем пробежал взглядом по сирени, цветкам дуба и начал рассматривать сопки. Ветер, спустившийся с заснеженных гор, теребил листву невидимой рукой, принося с собой свежесть и прохладу, а когда затихал, всё вокруг заполнял запах сирени. Казалось, будто деревья видят что-то, чего человек не может увидеть, живут на другом уровне, вместе с реками, морями, дождём, снегом, горами и ветром… Айрем закрыл глаза и медленно вдохнул сладко-свежий воздух.
Через несколько метров после дерева и лавочки, где сидел мальчик, склон уходил вниз и оканчивался холмистой зелёной долиной, на которой можно было разглядеть с десяток таких же типовых домов, разбросанных по ней на расстоянии не меньше пяти километров друг от друга. Отец мальчика в своё время успел забронировать землю на холме, и хоть чисто юридически она им не принадлежала, ведь все земли были общими и люди были обязаны менять место жительства каждые три года, всё же Айрем был рад, что с их дома открывался такой шикарный вид на долину и горы. На это место они приехали в две тысячи сто тридцать четвёртом, через год после рождения Айрема, и должны были прожить тут несколько лет, а затем переехать, но не сложилось. В том же году был изобретён соковит, и реальность перестала пользоваться спросом.
«Сейчас, наверное, часа три», – Айрем посмотрел на положение солнца.
– Вот ваши фрукты, – внезапно появившийся инф соорудил около лавочки стол и поставил на него чашки с разными фруктами.
– Спасибо, Сервус, кстати, который час?
– Два сорок семь.
– Спасибо, – Айрем улыбнулся, взяв из чашки нектарин.
Отец и мать мальчика, как обычно, находились в соке, а в реальности были только Айрем и Сервус. Мальчик был увлечён своими мыслями, задумчиво наблюдая за облаками, как вдруг западная часть горизонта как-то странно вспыхнула, а стоящий рядом с Айремом инф затрясся и, сказав: «Берегись», упал, едва не раздавив мальчика. Айрем понял, что произошло, но запрещал себе думать об этом, боясь сглазить мечту всей своей жизни.
«Е-е-е! Неужели люди наконец-то выключили передатчик и решили вернуться в реальность? Неужели я смогу общаться с другими людьми своего возраста здесь, в реале!» – радовался Айрем.
Через минут пять, спотыкаясь и раскачиваясь, из дома выбежали Мубтохижон и Сирелис – отец и мать Айрема. Бросившись к мальчику, они обнялись и сидели, слегка покачиваясь. Они вцепились в сына, словно в гида-проводника с факелом, показывающего глубокие тёмные пещеры.
Мать и отец были оглушены и потеряны, они с трудом держали равновесие и не могли долго концентрировать взгляд. Из-за выключения цэха их мозг сейчас должен был работать сам, чего не делал с самого рождения, да и последние четырнадцать лет они выходили в реальность лишь на пару минут в день по очереди для проверки своего ребёнка, а затем снова погружались в сок. Воспитанием малыша занимался Сервус.
Тишину разорвал чей-то далёкий крик. Дом, где жил Айрем с родителями, находился на холме, и сверху было хорошо видно холмистую долину. Айрем на протяжении многих лет наблюдал за ней, и сейчас впервые за всё время там произошли изменения: появились передвигающиеся туда-сюда точки. Эти точки высыпались из домов и рассыпались повсюду. Некоторые собирались в кучки, а некоторые в одиночку перемещались к лесам. Как будто проснувшиеся боги включили древнюю, давно забытую игру или сбросили настройки до заводских. Человек снова был предоставлен сам себе. Осуждение, наказание, запреты и ограничения – всё это в прошлом, человек слишком долго был в клетке и слишком долго прятал свою истинную сущность. Закон в лице инфов уничтожен. Сейчас можно не сдерживаться.
– Мне страшно, – Сирелис, дрожа, схватила мужа за руку.
Тот в ответ просто кивнул, пытаясь придумать, что делать дальше, но обленившийся мозг никак не хотел просыпаться. Ответы будто бегали вокруг него, дразнили, но постоянно скрывались из виду, когда он пытался на них сосредоточиться. Отец посмотрел на дерево, и где-то в глубине сознания появилась мысль. Сначала еле заметная, но от пристального внимания она становилась всё ярче и ярче. Это было воспоминание. Как-то маленький мальчик попросил инфа построить ему секретную штаб-квартиру, маленький дом, но только чтобы он сливался с деревом и был незаметен. Инф выполнил просьбу, и Айрем часто сидел там, погружённый в свои мысли, и наблюдал за реальным миром.