Грузовики были выстроены в походный порядок — гофмейстер времени не терял.
— Скажите парням пару слов! — снова раздался в наушниках голос Семена Марковича — Пусть знают, за кого сражаются.
Катарина осмотрела свою охрану. Свою настоящую охрану, а не тех жалких трусов, что сейчас сдавали без боя дворец. Её дворец! И кому? Охамевшей черни! Она окинула взглядом тех, кого Семен Маркович посчитал готовыми к драке. Пять единиц бронепехоты, если считать её саму, дуэнью и самого гофмейстера. В этих она была уверена — киберброня слишком дорога и эффективна, поэтому все кто её носят — члены семьи. Или служат их семье не одно поколение. Или связаны паутиной взаимных интересов. А вот остальные… Шестьдесят наемников, с легким стрелковым оружием и тяжелыми одноразовыми гранатометами. Гладкие шлемы не показывали их эмоции. В носимой броне и оружии много «персоналки» — рисунки и украшения, придающие индивидуальность. Да, это не «сапоги» из дворцовой охраны. Стоят спокойно, небрежны с оружием — дедушка бы сказал: «тертые братки». Насколько они сыграны, как они покажут себя в бою, смогут ли терпеть потери? Катарина ничего этого не знала. Она многое не знала, оказывается. А ведь её готовили к бремени власти. Её постоянно предупреждали о хрупкости положения её мужа. И она оказалась совершенно не готова…
Катарина включила общий канал, и хрипло вздохнув, начала:
— Я, Катарина из семьи Сибур, поведу вас из Москвы. Каждый, кто проявит себя как верный и старательный человек, получит мое одобрение и поощрение! — Катарина замолчала. Что она несет, она разговаривает с этой солдатней, как со слугами. Надо исправить впечатление. Что можно еще сказать? Её дед бы рыкнул: «Кто откроет счет последним, станет донором кожи медикам до конца года!». Быть донором кожи мучительная пытка, на которую обрекают преступников, да и тех обычно умерщвляют перед процедурой. Дедушка был суров… Но его не только боялись, его и любили, он вел людей от победы к победе, а её никто не знает. Она ведь просто унаследовала власть. Слишком затянула паузу, в общий канал вклинился голос гофмейстера:
— У вас есть два способа отсюда слинять, парни. Первый это прорваться через утырков которые лезут с улиц. Те еще обезьяны, так что можно попытать счастье. — Семен Маркович говорил с ленцой, но Катарина видела, что его кибер занимает удобную для обстрела наемников позицию. — Ну или можно сесть в эти удобные машинки и просто уехать из этого переоцененного городка. Но тогда есть три условия — Семен Маркович выдержал паузу, и уже не стесняясь навел на строй ствол своей автоматической пушки — спрашивать только молча, делать что я сказал, и сдохнуть когда будет нужно. Вопросы?
Наемники молчали. Катарина молчала. Семен Маркович тоже молчал, но почему то всем отчетливо слышалась в его молчании улыбка.
У гофмейстера было черное чувство юмора.
— По коням! — наконец гаркнул Семен Маркович. Люди слаженно разбежались по местам, Катарина отметила это привычным к суматохе слуг взглядом. Каждый знал свое место. Быстро погрузились, и уже через полминуты броневики с ревом сорвались с места, оставляя изысканном мраморном полу гаража безобразные следы шин. Колонна Катарины проехала короткий туннель, тайно проложенный строителями еще при возведении фундамента дворца. Судя по всему, действительно тайно. На выходе не было засады. Грузовики и бронеавтомобили рванули прямиком через сад, полосуя рифлеными колесами утонченные альпийские горки, смешивая в однородную массу яркие пятна цветочных клумб и ломая тонкое изящество крохотных деревьев в «японском» стиле. Они проехали мимо одного из постов охраны. Приземистый домик грустно смотрел на них разбитыми окнами, дверь была выбита. Но следов боя Катарина не заметила. Впрочем, она сильно и не присматривалась. Её слегка отвлекала картина впереди.
Москва горела. Тучные, тяжелые и жирные столбы дыма поднимались в небо огромными шевелящимися щупальцами. Низкие черные тучи отливали красным, отражая свет пламени, бушующего внизу. Теперь ей предстояло проехать бетонными кишками автомагистралей, вынырнуть из города и прорваться к Нижнему Новгороду. Почти сразу стало ясно, что с этим будут проблемы.
Город не просто горел. В нем не было власти. Там где раньше клубилась яркая толпа москвичей, завихряясь вокруг розово-клубничные роботов-мороженщиков или маленьких уютных ресторанчиков с готовой едой — сейчас было пусто. Улицы засыпаны битым бетоном, дома покрыты пылью. На пешеходных дорожках и многоэтажных автобанах не было транспорта, лишь изредка проносились мимо грузовички отчаянных мародеров. В одном месте конвой Катарины объехал выпотрошенный робогрузовик, стоявший прямо на дороге. На его боку был виден герб Кинтеро, одной из Великих Семей Москвы. Редкий день, когда можно сотворить подобное, и уйти от последствий. В небе не было видно патрульных квадракоптеров, не стояли на каждом углу безликие гвардейцы Патриарха. Тучный, маслянистый дым затягивал верхние этажи. Выстрелы и взрывы от тяжелого боя доносились с окраин, где располагалась промзона. Кто-то делил производственные площади. Развороченными окнами, как выбитыми зубами, скалился на проспект некогда праздничный домик торговых представителей Восточной Империи. Вокруг были следы боя, и сквозь разбитые двери первого этажа, среди разграбленного презентационного зала, виднелось несколько тел. Внезапно, со стороны желтой-золотой стены Свободного Жилого Комплекса «Баланс» раздалось несколько басовитых хлопков.