Катарина молча показала точку назначения на карте тактического взаимодействия. И раскрыла общий доступ.
Катарина однажды читала посмертное напутствие деда. Напутствие было написано, разумеется для её отца, но отец баловал Катарину. Возможно, отец даже любил её мать Катарина была совсем мала, и не могла это утверждать с уверенностью. Зато, читая «Напутствие», она хорошо запомнила одну фразу: «Обычно, когда люди слышат как лед ломается под ними, они замирают в страхе. Но мы, Сибур, бежим вперед».
Катарина включила микрофон, и на удивление спокойным голосом спросила в общем канале:
— Приказ ясен? — и после минимальной паузы — Выполнять.
Конвой развернулся к центру Москвы, туда где среди разноцветных громад СЖК и семейных резиденций вздымающихся на сотни метров ввысь, прятался угрюмый серый цилиндр СССР — Собрания Святого Синода Руси. Самая большая крепость Москвы. Стены толщиной в десятки метров стали и бетона, автоматические пулеметные и пушечные гнезда, огромные пушки калибра 210 миллиметров, способные сровнять с землей любой небоскреб на расстоянии тридцати километров. Неприступна. Если не иметь коды доступа. Которые есть у неё, и её мужа. Это был хороший шанс переждать волнения, и дождаться помощи от семьи. Но было две проблемы.
У неё было слишком мало людей.
И это был СССР. Место, где избирался новый Патриарх Московский и Всея Руси. Если она хоть что-то понимала в политике, прямо сейчас была пауза, во время которой старые враги могли свести счеты. Многие Епископаты развернули настоящую войну против соседей, в надежде что их добыча окупит их потери, а новый Патриарх будет на их стороне если пострадавшие вдруг решат пойти в суд. Но эта пауза длилась не больше трех дней. Если не поторопиться с избранием Патриарха, существовал немалый шанс, что Москва рухнет в хаос. Значит, скоро Священный Синод, все пятьдесят митрополитов, должны будут войти в СССР, и запереться там до тех пор, пока не изберут нового Патриарха. Именно в СССР. Так уж сложилось, что в народе бытовала убежденность, что толстые стены и древние механизмы гарантируют божественное содействие в этом важном деле. Хуже того, попытайся Синод избрать Патриарха где-то еще, появится много людей, которые скажут что этот выбор не законен. Или даже хуже — не богоугоден. И эти тихие голоса сменят громкие выстрелы, если их не услышат сразу.
Люди карабкаются на вершину власти и могущества, нарушая законы и правила. А оказавшись на самом верху, оказывается в красивой, но прочной паутине связей, уступок, союзов и компромиссов. И эта шелковая паутина, хоть и блестит золотом и бриллиантами, но сковывает как многометровый стальной саркофаг. Нет не единого миллиметра свободного пространства, все возможности четко расписаны и регламентированы. А те что предписаны обычаем, хоть и не записаны, зато подлежат выполнению с еще большей тщательностью. Все окна возможностей для власть имущего, балансирующего на этой запутанной конструкции, там куда не проникают посторонние взгляды. Но Священный Синод и выборы Патриарха одна из тех вещей что освещена особенно ярко, и прятать её нельзя. Всемогущие Семьи, способные убивать сотни людей лишь по своему капризу, не могут сделать важный выбор, не идя на поводу у толпы. Как иронично.
Прямо перед огромными бронестворками Собрания Священного Синода Руси Катарина испытала несколько трудных минут, но системы защиты приняли коды доступа, и конвой проехал внутрь. Внутри огромной крепости их ждали всего две сотни испуганных гвардейцев Патриарха. Формально они все еще подчинялись её мужу, ведь он был викарием Патриарха. Но бросив на них лишь один взгляд, она приказала:
— Разоружить. Запереть.
Самое страшное в том что наемники Катарины справились без единого выстрела. Катарина понимала, что сейчас гарнизон СССР состоял из случайных людей. Среди них не было киберов с отпрысками Великих Семей внутри — в этот день они были нужнее своим друзьям и родственникам. Не было тертых наемников в разукрашенной «персоналкой» броне и крафтовым оружием — за стенами СССР сейчас было то время, когда один беспокойный день мог принести денег чем целый год спокойной службы. Не было даже инженеришек — разбежались как крысы по своим СЖК. Все, кто стоил бы упоминания, уже искали свое счастье за стенами. И все же, неужели нельзя было защитить сердце Москвы с большим старанием? Подобная бездарность в управлении, проявленная её мужем, была ей омерзительна.
— Идут — сухо доложил Семен Маркович. Катарина удивленно вскинула брови. С момента захвата прошло не больше двух часов, а Синод уже выслал парламентеров? Обычно архиереи не отличаются стремительностью.