Мы замолчали. Император бегал глазами по моим записям, изредка делая пометки на полях моей рукописи, чтобы по окончании чтения выяснить у меня интересующие его моменты. Впоследствии, эти тезисы переходили в его личные записи. Мои же рукописи, в противовес мнению Булгакова, горели.
- Ваше Величество, позвольте я продолжу?
- Конечно.
- Нам нужно гарантированный перевес по силам, чтобы не просто разгромить японцев, но и предостеречь Англию и САСШ от вступления в войну. А значит - нам необходимо качественно и количественно увеличить свои силы на Тихом океане, в то же время не ослабив свои рубежи на Балтике и Черном море.
- Но как? Вы же сами советовали мне оставить броненосцы типа 'Бородино' на Балтике. А уж черноморцев турки уж никак не пропустят.
- Ваше величество, не извольте беспокоиться, у меня все продумано...
- Илья Сергеевич, вы меня пугаете. Вы не так долго находитесь в нашем времени, а уже готовы строить планы победоносной войны? Уж простите, не хочу преуменьшать ваших заслуг, но, для этого необходимы соответствующие знания, опыт...
- Позвольте! Да, у меня нет чина в вашем времени, и опытом военного искусства я не обделен в той же мере, что и наличествующие у вас адмиралы и генералы, но, почему тогда я, а не они сообщили вам о начале войны? Почему я знал время нападения японцев, а ваши генералы и адмиралы игнорировали донесения разведки? Как вы правильно заметили, я молод и неопытен, но, одного того, что я вам уже сказал хватает с головой, чтобы изменить ход войны. А, будь я во главе военных сил на месте... Когда говорите Вильгельм пребывает в Петербург?
- Он бросил все дела и на своем новейшем крейсере 'Принц Адальберт' идет в Петербург. Думаю, не позже завтра или послезавтра он прибудет. В своих телеграммах он сообщает, что выжимает из крейсера все, что можно. Повеса, хочет похвастаться своим кораблем.
- Хорошо. Запас времени у нас есть.
Я выложил перед Николаем на стол небольшой предмет.
- Что это, Илья Сергеевич?
- Это - обычная, дешевая зажигалка из моего времени. Ей цена двадцать рублей по деньгам будущего.
- Так дорого...
- Ну, в мое время цены не сопоставимы с вашими. Но, дело даже не в этом.
- А в чем? - Император с интересом рассматривал зажигалку, периодически переворачивая пластмассовый источник огня вверх ногами.
- Мне эта зажигалка не принадлежит.
В полной тишине звук падающей на искусный ковер зажигалки прозвучал как выстрел из пушки.
- Во время моего допроса в крепости Лавров выложил передо мной довольно много вещей, расспрашивал об их назначении. Но, они все физически не могли поместиться у меня в карманах. Когда я попросил привезти мне мои вещи в гостиницу, их доставили. Но, там было несколько других, мне не принадлежащих предметов. Зажигалка, украинская монета, пачка жвачки. Такое я в своих карманах не держу. Поэтому, я предположу, что они принадлежали другим путешественникам во времени, которых вы сознательно дерите подальше от меня.
Царь резко встал и быстро зашагал к рабочему столу. Там, написав несколько строк записки, он колокольчиком вызвал адъютанта.
- Этого не должно было произойти, - царь смотрел на меня пристально, казалось, хотел запомнить.
- Ваше величество! Прошу вас простить мою дерзость, но я один в этом мире. У меня есть гипотеза, кто еще попал в этот мир вместе со мной, и если я прав - то вместе, мы сможем гораздо больше, чем я один. Прошу вас...
- Вы говорили о том, что у вас имеется замысел, который пойдет на пользу державе, - Николай выгнул бровь. - Я хотел бы его услышать.
Император расположился во главе стола, очертив возникшую между нами грань взаимоотношений. Он - царь страны, в которой мне суждено было провести остаток моего времени. Я - владелец столь важной информации, что отсюда мне дорога только на виселицу или в подвал спецслужб. Поэтому, я решил выложить свои задумки сразу, без излишней болтовни.
Потрясения, которые пережил государственный аппарат, благодаря моему нашептыванию, казались цветочками, по сравнению с тем, что я предложил сейчас Николаю.
Император слушал меня, не перебивал, изредка, правда, вставляя свои замечания, в основном, указывая на те значимые для настоящего времени аспекты, которыми я 'виртуозно' пренебрег. На протяжении всего повествования его лицо сохраняло буддистское хладнокровие. Наконец, когда я выложил ему свои соображения, император молча поднялся из-за стола и подошел к камину.
Там, простояв перед весело трещащим пламенем несколько минут, показавшихся мне часами, он сказал.