— И почему же один из лучших учеников и спортсменов школы станет нападать на кого-то в переполненной столовой? — вопросила госпожа Абрамс ледяным тоном. — Все, кто сидел за столом, подтверждают слова Алекса. Вы набросились на него, после того как Райли не позволила вам присоединиться к ним за столом.
Джейсон застыл как громом пораженный.
— Ээ-то Райли сказала?
— Да, госпожа Роджерс поддержала то, что сказал Алекс, — пояснил господин Эдвардс. — Теперь мы должны понять, что же нам делать с вами. Как вам известно, в школе принята нулевая терпимость к насилию, тем более неспровоцированному. Вам есть что сказать?
Райли сказала, что я напал на Алекса! Джейсон не мог справиться с ощущением, что он получил еще один сильный удар.
— Я ничего этого не делал, — прошептал он, не поднимая глаз.
— Ну что же. К сожалению, к вашим прочим проступкам мы вынуждены добавить ложь, — почти радостно прокомментировала его слова госпожа Абрамс.
Джейсон отчаянно пытался найти какие-то убедительные слова о своей невиновности. Сердце билось в ускоренном ритме, подступала тошнота.
— Но это же я пострадал…
— Ваши товарищи сказали, что, когда вы бросились на Алекса, он был вынужден вас оттолкнуть. Вы упали и ударились о стол, — в голосе господина Эдвардса слышалось раздражение.
— А в столовой есть видеокамеры? — с надеждой спросил Джейсон.
— Мы не считаем нужным использовать видеокамеры в стенах школы; это принципиальная позиция «Ричмонда». В таком уважаемом и престижном заведении, как наше, в этом нет ни малейшей нужды.
Поникнув под суровым взором школьного начальства, Джейсон с тоской понимал, что ничто ему не поможет. Алекс со своими деньгами был непобедим. Отчаяние потихоньку начало переходить в злость.
Почему со мной вечно случается это дерьмо?
Кто-то в его голове спросил тихим голосом: почему я все это терплю? Кулаки Джейсона сжимались, но взгляд по-прежнему упирался в пол.
Как они могут? Учителя и раньше закрывали глаза на поведение богатых учеников, но не в случае же прямой агрессии. Это уже слишком!
— Я просмотрел ваше досье, — продолжал тем временем господин Эдвардс. — Вы — способный ученик, и никаких случаев плохого поведения за вами не числится. Поэтому мы не исключаем вас, а временно отстраняем от занятий. Ваши родители, насколько я знаю, отсутствуют, — он посмотрел на госпожу Абрамс, — но у нас нет выбора. Вы отстраняетесь на неделю, преподаватели будут высылать вам задания по мейлу.
Джейсон молчал.
И родителей нет. Леса и глобальное потепление для них всегда были важнее, чем я.
Он почувствовал, что дрожит; на глаза наворачивались слезы.
— Вы, наконец, что-нибудь скажете? Ваше молчание становится неприличным. Хотя чего ожидать от учеников на вэлфере… — торопила его госпожа Абрамс.
Тут внутри Джейсона что-то словно щелкнуло.
Огонь пробуждавшейся ярости превратился в лед. Хватит терпеть! Эдвардс и Абрамс не дети: они не могут не знать, что произошло на самом деле. Они знают, что происходит на самом деле, — и их это устраивает.
Ну и ладно. Мне эта школа нафиг не сдалась!
Джейсон медленно поднялся и посмотрел в глаза госпоже Абрамс и господину Эдвардсу, под его прямым взглядом они словно слегка отшатнулись. Он выдержал паузу:
— Идите вы оба в жопу!
Он повернулся и двинулся к выходу.
Когда шок прошел, господин Эдвардс вскочил на ноги.
— Как вы смеете так разговаривать! Я хотел пойти вам навстречу, но ваше недопустимое поведение не оставляет мне выбора. Вы — исключены!
Несмотря на твердость тона господина Эдвардса, если бы Джейсон обернулся, он мог бы увидеть, что лицо директора красно, а гнев в его взоре смешан с чувством вины.
Но Джейсон не обернулся. С поднятой головой он забрал свою сумку со стола в приемной. Толстая секретарша смотрела на него, вытаращив глаза: она, конечно, слышала, чем кончился разговор.
Джейсона распирало от злости. Черт с ними — со школой, с Эдвардсом, с Абрамс! Ему осталось меньше года, он прекрасно может закончить заочную школу.
Зачем вообще нужно ходить в школу, где тебя могут ударить и откупиться от последствий?
По дороге домой Джейсон говорил себе, что все, хватит! Всю жизнь он был слаб и покладист, но теперь с этим покончено…
Родители Джейсона могли себе позволить жить в очень приличной квартире-лофте в одном из немногих многоэтажных домов вблизи «Ричмонда». Джейсон полагал, что это влетело им сильно в копеечку.