— В таком случае сними свою маску… Покажи нам лицо.
Возникла неловкая пауза. Персивальд пристально смотрел на Иисуса.
— Это приказ. Спаситель?
— Нет, конечно же нет. Это просьба. — Иисус добродушно улыбался, облокотившись на спинку своего кресла.
— В таком случае я вынужден отказать Вам в вашей просьбе! — Сурово произнес командующий.
— Видишь, ты панически боишься показать свое лицо. Это сильная психологическая травма, которая нарушила нормальный ход вещей в твоем рассудке. Ты стал избегать людей, ты боишься снять маску, ты считаешь ее своим новым лицом, не так ли? Персивальд, ты на пути саморазрушения.
Голос Спасителя заставил командующего нервничать. Откуда он это знает… Откуда черт возьми он знает… Волна мурашек пробежала по его спине. В голове Персивальда судорожно всплывали разные мысли. Он и вправду обладал такого рода фобией, но не признавался в этом даже самому себе. Словно отрицая, занимаясь самообманом, он старался не замечать этот страх. Да, действительно под маской он чувствовал себя защищеннее, увереннее, сильнее… А без маски? Просто уродливое существо.
— Довольно, у всех есть свои слабости… Тем более у людей… — В разговор включился Михаил.
Габриэлла уставилась на Персивальда, словно пытаясь понять, правда ли у такого как он могут быть свои страхи. Она считала его бесстрашным и беспощадным, готовым на все ради победы солдатом. Персивальд был неподвижен словно манекен, металл маски не позволял увидеть никаких эмоций и понять что же твориться сейчас в голове у этого человека.
— Как вы хотите убедить Самаэля в необходимости примирения? Да и где вы планируете его искать? У него множество убежищ по всему миру. Найти его будет не просто. — Поинтересовался Михаил.
— Искать его не придется, он сам сюда придет. Он знает, что тут Гавриил и думает, что мы готовы его отдать в обмен на некоторые условия. — Ответил Иисус.
— Что? Вы раскрыли ему свое место нахождения? Думаете, что он будет с вами разговаривать? Ты оказался не столь дальновидным Спаситель, как я думал… Самаэль не будет с вами торговаться, он захочет забрать силой то что ему нужно! — Голос Михаила заставил всех присутствующих вздрогнуть. Его лицо выражало тревогу.
— Не стоит переживать архангел, мои люди нейтрализуют его если что-то пойдет не так. У нас численное преимущество. Каким бы могущественным он ни был, ему не выстоять. Заверил Маркус.
— Нет, вы не понимаете. Люцифер коварный, расчетливый и бесконечно жестокий… Он наверняка подготовился, остановить его будет не просто… Скорбное лицо архангела застыло глядя на Иисуса.
— Брат, ты сгущаешь краски. Самаэль придет на переговоры, он не будет… — Слова Гавриила прервал режущий уши рев сирены.
— Это еще что? — Воскликнула Габриэлла пытаясь перекричать противный, визжащий звук.
— Это боевая тревога!
Передернув затвор, Маркус направился к дверному проему, но не дойдя до него несколько метров остановился, ему на встречу вылетел запыхавшийся «апостол». Тяжело дыша, он сообщил: — Падшие прибыли… Они уже здесь…
— Почему включили тревогу? — Громким голосом спросил встревоженный Маркус.
По тому что на посадочной площадке твориться сущий ад… Наши войны словно сошли сума, они открыли огонь по своим. Они ведут себя не адекватно, словно под воздействием каких то препаратов… Глаза «апостола» полнились ужасом. Бледное лицо покрывала испарина.
— Этот препарат называется Люцифер… В руке Михаила вспыхнул огненный меч.
Глава 33 «Старший брат (сын зори)»
Самаэль парил над эпицентром яростного боя, его черные как сама ночь крылья глухо хлопали при каждом взмахе. Черный металл кирасы отражал вспышки от взрывов и блики полыхающих на посадочной площадке пожаров. В руках он сжимал «копье судьбы».
Внизу бушевал настоящий хаос. «Апостолы» стреляли друг в друга. Кругом творилась неразбериха, перекрестный огонь, трассерами разрывал пространство. Одержимые безумием «циклона» штурмовики, с диким криком бросались в ближний бой на своих недавних боевых братьев. Грохот выстрелов, истошные вопли раненых и сводящий с ума рев сирены тревоги.
Паника и отчаяние царили повсюду. Верные Спасителю войны были деморализованы, напуганы, однако продолжали методично нейтрализовывать обезумевших предателей. К слову, как таковой линии фронта, отделяющей своих от чужих не существовало, все штурмовики оказались перемешаны и обезумевший одержимый запросто мог оказаться прямо за спиной у здравомыслящего «апостола». Порой было не просто понять в кого нужно стрелять, понять где друзья, а где враги, ведь на всех одинаковая форма и амуниция. Однако одержимые все же выдавали себя не слаженными действиями, приступами яростного крика и нелепыми конвульсивными припадками. Со стороны обезумевшие штурмовики больше походили на диких зверей, нежели на хорошо обученных солдат. Потери среди «апостолов» росли с каждой минутой. Со всех сторон доносились выстрелы, короткие очереди сменялись длинными. Периодически то тут, то там взрывались осколочные гранаты, превращая находящихся рядом солдат в безжизненные туши мяса.