Глава 56 «Враг внутри»
Персивальд спешил, он не хотел заставлять Архистратига ждать. Пройдя по просторному коридору, он остановился перед высокой, двустворчатой дверью. Она была из черного дерева и щедро обита золотом. Секунду поколебавшись, командующий распахнул тяжелые двери и вошел в покои своего учителя. Архангел стоял в самом центре комнаты, встречая гостя тяжелым взглядом.
— Вызывали Владыка Михаил? — Персивальд поклонился, слегка придерживая свой новый плащ.
— Да, мой друг. Пожалуй ты единственный из людей, кому я могу доверять. — Михаил говорил тихо, задумчиво.
— Конечно, мой повелитель! Я отдам за Вас свою жизнь и если это будет необходимо то и жизни моих солдат. — Персивальд подошел чуть ближе.
— Поэтому я тебя и пригласил. Мы выносили с поля боя павших, придавали их земле и заметили, что некоторые из наших солдат были застрелены особыми патронами.
— Особыми? — С удивлением спросил Персивальд.
— Да. Изъятые из их тел пули принадлежали гарнизонным, дальнобойным винтовкам класса «отпеватель». — Михаил протянул свою руку, в огромной ладони лежала увесистая, деформированная, пуля.
— Немыслимо! Снайперская когорта стреляла по своим? — Персивальд с осторожностью взял предательскую пулю и повертел перед своей маской, разглядывая более детально. Да, действительно, она принадлежала «отпевателю». он уже видел эти боеприпасы, когда досматривал тот фургон перед лифтом.
— Именно так, мой друг. Среди убитых этими предателями есть и Себастьян. Они подло выстрелили ему в затылок, прямо во время сражения. — Михаил нахмурился, уголки его губ чуть уползли вниз.
— Их нужно немедленно задержать! — Персивальд быстро взглянул в глаза Михаилу.
— Они уже в темнице, Персивальд. Публичная казнь составится завтра на рассвете. Но это не все, накануне смерти Спаситель рассказал Гавриилу о неком Иуде, который хочет его убить. — Архангел неспешно зашагал в направление своего трона, который был неизменным атрибутом во всех покоях Михаила.
— То есть это заговор? — Голос Персивальда дрожал, но не от страха и не от волнения, а скорее от возмущения и непонимания мотивов своих братьев.
— Да, несомненно, так и есть. — Сообщил Михаил, усевшись на свой трон. Его голос на удивление был спокоен.
— Но что нам теперь делать? — Персивальд широко развел руки, с досадой глядя на спокойного и умиротворенного Архистратига.
— При допросах «апостолов» мы заметили на их форме шевроны с надписью «искариот» и аббревиатурой О.С.С.Ч. Можно с уверенностью сказать о том, что все штурмовики причастны к этому заговору. — Архангел вальяжно продемонстрировал один из оторванных шевронов «искариот».
— О.С.С.Ч.? — Я видел подобный шеврон на форме у Курца!
— Тогда все хуже, чем я думал. Командующие поддерживают предателей. Нужно быть наготове. Михаил небрежно бросил шеврон на пол.
— Я приведу свою когорту в боевую готовность немедленно! — Громко, чуть ли не крича, сообщил Персивальд. Кончики его пальцев подергивались, мелкая дрожь пробегала по всему телу.
— Когорту? Нет… Епископ Персивальд! Вы приведете в боевую готовность все силы «небесного щита». Отныне вся власть будет в Ваших руках. — Михаил улыбнулся и чуть склонил голову, словно выказывая уважение новому правителю «Церты».
— Но мой повелитель, это слишком великая честь. Я не достоин, я могу не оправдать ваши надежды. Растерянно забормотал Персивальд.
— Достоин. Ты уже оправдал все мои надежды. Михаил взмахнул рукой, демонстрируя свое не желание слушать возражения.
— Жизнь за Создателя! — Персивальд снова поклонился.
— Самаэль и Мария только что отбыли в небесное царство, вместе с Рафаилом и большей частью легионеров. Люцифер хочет вернуть к жизни Лилит, остальное его уже не волнует. — На этот раз в голосе Михаила чувствовалась грусть.
— А сколько легионеров осталось в Эдеме? Поинтересовался епископ.
— Не очень много, но достаточно, что бы остановить заговорщиков.
Михаил не успел договорить, как двери вновь распахнулись и в покои вошел Авериал в сопровождение двух патрульных. Крепкий блондин, что то тащил за собой. Подойдя ближе. Авериал рывком швырнул свою ношу прямо к ногам Михаила. Этой ношей оказался человек, в черной форме, с разбитым лицом. Йозеф… Подумал Персивальд, внимательно приглядевшись к человеку.