— Это Альфа Центавра, — он немного отступил от стола. В его руке появиласьэлектронная указка.—Планетарная система.Обратите внимание на эту планету, — луч от указки остановился на четвёртой от звезды планете, — мы называем её Тогир, думаю, название вам о чем-то говорит? У нас есть все основания предполагать, что навестившие нас… — генерал на секунду замялся, — существа с этой планеты.
Льюис Витт кивнул, оставаясь внешне невозмутимым.
— Что-то в этом роде я и предполагал, — сказал он.
— Если вам все понятно — буду краток,— словно фокусник Гордон сложил указку, — я предлагаю нанести превентивный удар.Так как тогиряне безусловно вновь попытаются напасть, как только заметят нас, если уже не заметили. У нас все готово… — он не договорил.
Витт резко вскинул голову:
— Я вас понял, генерал Гордон. Ну да, что-то в этомроде я от вас ждал… и боялся… Мой ответ: нет! Наша миссия носит сугубо мирный характер, мы не агрессоры и никогда, вы слышите генерал, никогда первыми не нанесём военного удара. Тем более эти «существа», как вы изволили их назвать — гуманоиды. Мы сейчас же поменяем курс.
— Это невозможно, — сухо заметил Гордон.
— Это почему? Ну, нет…
— Генерал прав… —вмешался молчавший доселе Штиль, посмотрев при этом на своего штурмана.
Гордон мельком взглянул на Штиля, и вновь повернувшись к Витту, продолжал:
— Президент Льюис Витт, вспомните, что тогиряне пытались сделать с Землей, — он указал на Арта. —У капитана Штиля погибла семья. Разве…
— Генерал Гордон, — медленно с расстановкой и внешне спокойно заговорил Арт, — говоря, что вы правы я имел в виду только то, что мы не можем миновать созвездие Большого Пса, во всем же остальном я полностью солидарен с президентом. Что касается моей семьи, именно вас, да-да вас я виню в ее гибели. Именно вы приказали открыть огонь.Военные постарались засекретить информацию о сбитых кораблях тогирян, но мне стало доподлинно известно, что на них не было сколь-нибудь серьёзного вооружения, а значит, Земле ничто не угрожало, — голос вдруг сорвался и он замолчал, оставаясь сидеть в кресле и лишь побелевшие суставы на пальцах, сжимавшие подлокотники кресла, выдавали его напряжение.
Гордон никак не отреагировал на слова капитана — на практически прямое обвинение, лишь бросил куда-то в пространство:
— Кто знает - кто знает, что считать серьёзныморужием. — Затем взглянул на Витта. — Президент Льюис Витт,это ваше последнее слово?
— Да, и иного не будет.
—В таком случае я требую созыва Большого Совета.
— Ну, нет, генерал. Я запрещаю! Никакой Совет вам на этот раз не поможет.Если вы не забыли, я обладаю правом вето.
— Ну, хорошо же! — зло сверкнул глазами Гордон, круто развернулся на каблуках и, сделав знак своим«церберам», вышел за дверь. Чеканя шаг, за ним последовала охрана.
После ухода генерала Гордона в рубке повисла напряжённая тишина. Оба чувствовали неловкость, будто в чём-то провинились. Льюис Витт, сидя в кресле, внимательно рассматривал свои руки. Взгляд капитана Штиля был устремлён на объемное изображение на экране компьютера, но вряд ли он что-то видел. Штилю вдругвспомнилось прошлое.
* * *
Артур потерялродителей в пятилетнем возрасте. От мальчика не скрывали факт их гибели, да и невозможно было скрыть.На всех инфо и телеканалах,во всех изданиях Марта и Анну Штиль превозносили чуть ли не до небес. Корабль под командованием майоравступил в неравный бой с целойфлотилией инопланетян, хотевших поработить Землю, а потом вызвал огонь на себя…
Нопервым от кого мальчуган узнал об этой «печальной новости» был дядя Лью. Так в детстве Артур называл друга отца — Льюиса Витта. Поначалумальчик не воспринял известие как трагедию. В голове не укладывалось — как это он никогда больше не увидит маму и папу.Понимание пришло только несколько недель спустя. Почти каждую ночь он плакал — к утру подушка буквально насквозьпромокала от слёз. Но об этом знала одна лишь гувернантка, нанятая Льюсом Виттом, который сталопекуном Артура. Днём же старался никому не показывать своей слабости и страшно гордился родителями. И даже просил называть себя Артом — именем,созвучным с именем отца.
И только много лет спустя, когда заканчивал космическую академию имени первого космонавта Юрия Гагарина, Арт Штильузнал всю правду — чтона самом деле произошло тогда на околоземной орбите.
…Их внимание привлек радист Джек Кристи.
— Капитан, — негромко сказал он, — вы просили напомнить, передача скоро начнется.
— Да, — встрепенулся Арт. — Льюис, - обратился он к другу, одновременно делая знак радисту, чтобы тот включил громкую трансляцию, — не желаешь послушать — это небезынтересно.
Рубка наполнилась негромким треском, пощелкиванием, шорохом. Затем сквозь этот хаос, сначала едва слышно потом всё явственней, стали доноситься звуки, как будто где-то играли наклавишном инструменте: Там-там, там-там-там,потом следовало длинное — т-а-а-м, и снова повторялось; там-там, там-там-там, т-а-а-м.
Мелодия получалась бесхитростная, но она явно не могла сплестись из случайных звуков хаоса и исполнялась, несомненно, разумным существом или умной машиной.
— Что скажешь? — спросил Арт, снова делая знак радисту чтобы тот убавил звук. — Этот сигнал мы получили сегодня утром, длится ровно пятнадцать минут и повторяется каждый час.
— Напоминает азбуку Морзе, — все ещё прислушиваясь к непонятным звукам, задумчиво ответил Льюис, — но конечно это не Морзе.Да, и очень похоже на сигнал бедствия, ты не считаешь? Что-то вроде нашего «SOS». Как-то тревожно становится да душе…Засекли, откуда поступает сигнал? Ты уверен, что это не пульсар? Порой их сигналы оченьпохожи…
—Исключено. Источник прямо по курсу, —Арт указал на экран. — Теперь я почти на сто процентов уверен, что идет он с этой планеты. Кстати, ты мне можешь объяснить, почему на «Сильном» получили эту картинку раньше нас?
Витт пожал плечами.
— Что взыграло уязвленное самолюбие? — улыбнулся он. — Ну, а если серьезно, ты и сам об этом прекрасно знаешь. Их оружие, будь оно неладно, требует более мощной техники, во всяком случае, некоторой… и потом не забывай; «Сильный» начали строить когда «Смелый» был почти готов... Кроме того, как не тебе знать, многие приборы мы взяли со старых кораблей.
— Я об этом догадывался. И все же, что ни говори, а Гордон в чем-то прав…
— Например?
— Что касается тогирян. Похоже, мы действительно вторгаемся на их территорию. Кстати, не пора ли нам включить экранирование?
— Ты капитан — тебе решать, — неопределенно ответил Витт. — Скажи, ты опасаешься одних лишь тогирян?
Арт вскинул на него глаза:
— Ты о чём?
— Да так, показалось. Забудь. Раньшемы с тобой на эту тему не говорили,но в своё время я много размышлял над так называемым вторжением инопланетян, и твои слова только подтвердили мои догадки.
— Это, какие же?
— Об их сбитых кораблях, на которых не обнаружено оружия. Прости, что напоминаю.Я почти уверен, что никакого нападения не было.
— А что?..
— Ну, возможно они хотели о чем-то поговорить, — Витт перевел взгляд на экран компьютера, — вернее договориться. Что-то мне подсказывает, что они находятся примерно в той же ситуации что и мы. Кстати, в эту гипотезу прекрасно вписываются сигналы… — он откинулся на спинку кресла. — И вообще считаю, что зла, как такового в чистом виде не существует. Я не согласен с теми, кто утверждает, будто добро и зло родились одновременно. Нет, злым человек становится под воздействием окружающей обстановки, каких-то неблагоприятных обстоятельств.
— Мне порой становится страшно, — улыбнулся Арт, — твоя интуиция сродни ясновиденью, и дай то бог чтобы ты оказался прав и мы не встретим злых инопланетян.
- Кстати, - добавил Витт, - как бы там не было, а именно тогирянам мы обязаны тем, что у нас теперь есть фотонный двигатель и… антиматерия, а значит и нашему спасению. — А скажи мне, почему мы не можем изменить курс?