Впрочем, вряд ли продажи были такими уж холодными: коммивояжёр наверняка приходил не вслепую. Даня много раз пытался втолковать родителям, почему не стоит сверкать направо и налево личными данными, но всё впустую. «Представьте, – объяснял он, – что вы часто покупаете курочку по скидке – и оставляете магазину свои контакты ради этой самой скидки. Вроде бы безобидно, да? Но кто-то вроде меня – а вернее, отдалённо похожий на меня алгоритм – где-то составляет ваш профиль и сохраняет там эту информацию. Вы, наверное, полагаете, что использовать её будут для рекламы – да, это так. Но вот рекламы чего? Индейки или горошка? Это было бы логично – если бы целью составителя профиля были ваши интересы. А в реальности у него свои. И он, например, из вашей любви к курочке сделает вывод, что вы предпочитаете некалорийную пищу – значит, наверное, на диете сидите. Значит, можно вам втюхивать какие-нибудь адские биодобавки и вредные программы для похудения. Понимаете?»
Они кивали – но не понимали. Как-то раз Даня даже нарушил рабочие инструкции и выгрузил им несколько килобайт данных для демонстрации. Мама с папой серьёзно сводили брови, делали уместные ремарки и согласились со всеми его доводами, а на следующий день оставили полное паспортное имя на очередной кассе.
Такое уж поколение.
Неудивительно, в общем, что к ним коммивояжёры ходят, а к Дане – нет.
– Ты погляди, погляди, – протянул папа маме свою коробку. – Вскрывай, не стесняйся. Это нам обоим.
От возбуждения он по-детски притопывал тапком, и Даня невольно заулыбался. Мама повертела в руках упаковку – стильную, как сейчас принято: с дорогой полиграфией, без названий и брендов; лишь стремительная красно-белая диагональная загогулина намекала, что в коробке вообще что-то есть. А была в ней вторая коробка, уже с названием: NanoSound BMX-960. Из залежей защитных полимеров и пакетов на свет показалось нечто вроде пояса: длинная цепочка из белых пластиковых бляшек, соединённых проводами и подмигивающих оранжевыми диодами. Система, кажется, была модульной: когда мама что-то нажала, устройство щёлкнуло и рассыпалось на несколько цепочек покороче. Видимо, пояс стал парой браслетов.
Мама сосредоточенно развернула инструкцию.
– Это генератор нанозвука, – сообщил папа полным пиетета голосом. – Семёныч про такой рассказывал, у него вся семья ходит. Мне, правда, только на один хватило, ну да мы с тобой как-нибудь… Это тебе для суставов, понимаешь? – он радостно схватил маму за руку, а потом, чуть смутившись, прибавил: – И мне тоже.
Очень аккуратные тонкие плашки NanoSound BMX-960, сделанные из бархатного пластика и приятные даже на вид, явно разрабатывались не последними дизайнерами. Солидное устройство, не индийский ширпотреб.
– И что, правда работает? – неуверен- но спросила мама, машинально потирая запястье.
– Ну а что, Семёныч врёт, что ли? Работает, конечно. Вообще оно в первую очередь для нормализации сосудов: они ведь изнашиваются, бляшки там всякие… а эту штуку надеваешь, включаешь – и нанозвук стимулирует стенки, придаёт им тонус. Кровообращение, соответственно, улучшается. Семёныч рассказывал, дочка его к экзаменам в этой штуке ходила – насыщала, значит, кровью мозг. Вот. – Папа пощёлкал переключателем. – Но мне объяснили, что для суставов тоже хорошо. Суставы болят, потому что там истончается эта прослойка… а если улучшить кровоток, она тоже станет сильнее…
Мама с уважением провела пальцами по чудо-устройству.
– Ладно тебе, суставы. С суставами я проживу как-нибудь. Можно ведь и на дом заказывать… – она покрутила инструкцию в руках. – Но, получается, если стимулирует сосуды – то это атеросклероз, это инсульт… настоящие враги для людей вроде, ну, вроде нас с тобой, – она дипломатично не уточнила, каких. – А почему не в аптеке?
– В аптеке они тоже продаются. Только там стоят за полторы сотни, а эта – всего восемьдесят тысяч, у них какая-то акция… – Папа обернулся к Дане, подцепил глазами его взгляд – как щенок с тарелки ловит упавший на пол кусок колбасы: – Вот ты так цинично на всё это смотришь. А мне кажется, что в конечном итоге задача коммивояжёра – помогать людям. Да, наверное, он позвонил именно в эту квартиру, потому что знает, что тут… м-м-м… пожилые. Но разве это плохо? – Папа протянул Дане пригоршню NanoSound. – А? Скажи? Разве это – плохо?
Даня очень хотел сказать – но горло ему как-то так скрутило, что оттуда не вылезало ни звука.
Ему потребовалось несколько ударов сердца, чтобы опомниться, вскочить и побежать.
Возле залива строили дома, соответствующие нашему неспокойному веку: большие и величественные, как корабли. Дома эти покоились на насыпи, как на водах петербургского недоморя, ещё недавно здесь плескавшихся. Были они, пожалуй, чуть подслеповаты окнами и не особо хороши отделкой, но открывали глазам умопомрачительный пейзаж, хорошо сохраняли тепло зимой, изолировали звук и в целом радовали обитателей. Да и – что бы ни говорила мама – с тех пор, как метро ускорили, добираться на окраины стало проще.